Кэп. Пири: Прошу прощения?

М-р Робертс: Во-первых, в чем были привезены приборы?

Кэп. Пири: Они были привезены в сундуке.

М-р Робертс: В вашем сундуке?

Кэп. Пири: Да.

М-р Робертс: После того как вы пришли на вокзал и нашли сундук, что вы и члены комитета делали с приборами?

Кэп. Пири: Там. на вокзале мы открыли сундук.

М-р Робертс: То есть в камере хранения на вокзале?

Кэп. Пири: Да.

М-р Робертс: Были ли вынуты все инструменты?

Кэп. Пири: Этого я не могу сказать. Члены комитета, вероятно, помнят это лучше, чем я.

М-р Робертс: Что же – вы совсем не помните, вынимали ли они приборы и осматривали ли их?

Кэп. Пири: Некоторые приборы вынимались; насчет всех – не могу утверждать.

М-р Робертс: Проверял ли кто-нибудь из членов комитета эти приборы на предмет того, были ли они точными?

Кэп. Пири: Этого я не могу сказать.

Полагаю, что было бы невозможным провести там проверку.

М-р Робертс: Были ли эти приборы в распоряжении комитета когда-то еще, кроме того осмотра на вокзале?

Кэп. Пири: Насколько мне известно – нет.

М-р Робертс: Оставались ли когда-либо оригинальные заметки, которые вы зачитывали, в распоряжении комитета?

Кэп. Пири: Нет.

М-р Робертс: Располагали ли они когда-либо копиями этого документа?

Кэп. Пири: Кажется, да.

М-р Робертс: Когда они получили копии?

Кэп. Пири: Этого я не могу сказать.

М-р Робертс: До или после того, как они представили отчет Обществу?

Кэп. Пири: Этого я не могу сказать.

В документе «Мнение меньшинства» Робертс подвел собственный итог этого не слишком достойного диалога:

При внимательном чтении показаний кэптена Пири видно, что его воспоминания о событиях этого дня крайне смутные и неопределенные. Эти слушания были самым важным эпизодом во всей его карьере, так как комитет должен был разрешить для общественности спорный вопрос о его достижении полюса. Тот факт, что события этого дня не оставили сильных впечатлений у него в памяти, как видно из его