– До сих пор сердитесь, – негромко проговорила Кэти. – Сердитесь из-за того, что я не согласилась на сделку… Послушайте, Джонни, а что, если я передам «Архимедеан» вам?

– Луи на это согласен? – помолчав, осведомился Джонни.

– Не знаю, не спрашивала.

– Так знайте, он скажет: нет. Я слишком неопытен. С порядком ведения дел, конечно, знаком – все же с самого начала там, однако…

– Не стоит себя недооценивать, – мягко оборвала его Кэти.

– Прошу, не надо меня поучать, – отрезал Джонни. – Попробуем лучше сохранить равнодушные, отстраненные дружеские отношения.

«Чего-чего, а поучений от баб я точно не потерплю даже за все блага в мире», – подумал он про себя.

Входная дверь с грохотом распахнулась, и в номер ворвались Клод Сен-Сир с Филом Гарвеем. Увидев Джонни, а рядом с ним Кэти, оба притормозили, обмякли, с облегчением перевели дух.

– Стало быть, он и вас, Кэти, отправил сюда, – отдуваясь, отметил Сен-Сир.

– Да. Очень уж беспокоился за Джонни, – подтвердила она, потрепав Джонни по плечу. – Вот видите, сколько у вас друзей – и равнодушных, и очень даже заботливых?

– Вижу, – подтвердил Джонни.

Однако происходящее по какой-то причине повергло его в глубокое, мрачнейшее уныние.

Ближе к вечеру Клод Сен-Сир улучил минутку, чтоб заглянуть в гости к Электре Гарвей, бывшей супруге своего нового нанимателя.

– Послушай, пупсик, – сообщил он, – сейчас я стараюсь извлечь из одной сделки кое-какую выгоду для тебя. Если получится…

С этим он крепко обнял хозяйку дома и привлек к себе.

– Если получится, тебе возместят часть упущенного. Не все, но достаточно, чтобы твоя жизнь в целом стала чуточку радостнее.

На поцелуй Электра ответила, как обычно – грациозно изогнув спину, прижалась к нему всем телом. Обычно подобное доставляло Сен-Сиру удовольствие на грани сверхъестественного, а на сей раз объятия вдобавок затянулись на необыкновенно долгое время.

– Кстати, – встрепенувшись и наконец отстранившись от гостя, заговорила Электра, – ты, случайно, не знаешь, что стряслось с телефоном и телевизором? Как ни пробую позвонить, ничего не выходит: постоянно кто-то на линии. И картинка на телеэкране все время мутная, расплывчатая, да еще одна и та же – будто бы чье-то лицо.

– Не волнуйся, – успокоил ее Клод, – мы как раз ищем причину. Целую бригаду на разведку отправили.

Действительно, в это самое время его люди объезжали мортуарии один за другим. Рано или поздно они отыщут тело Луи, и тогда всему этому вздору – к всеобщему облегчению – настанет конец.

Отойдя к буфету, Электра Гарвей принялась готовить обоим коктейли.

– Филу о нас известно? – спросила она, отмеряя в бокалы с виски ровно по три капли ангостуры[29].

– Нет, – ответил Сен-Сир, – да и, во всяком случае, ему-то какая разница?

– Но ведь у Фила столько предрассудков по поводу бывших жен! Нет, наши отношения он не одобрит – наоборот, заподозрит тебя в двуличии: раз уж я не по нраву ему, то и ты должен так же ко мне относиться. «Единство принципов», как выражается Фил, сохранять.

– Спасибо за предупреждение, – протянул Сен-Сир, – но с этим я, черт побери, поделать ничего не могу. Да и не узнает он ни о чем – откуда бы?

– Я понимаю, но все равно на душе неспокойно, – призналась Электра, подавая ему бокал. – Вот, скажем, недавно взялась телевизор настроить, и… да, вроде бы полный бред, но мне правда показалось…

Запнувшись, она ненадолго задумалась.

– Да нет, я своими ушами слышала, как теледиктор упомянул о нас! Только мямлил очень, а может, сигнал был слабоват, однако наши с тобой имена мне разобрать удалось.

Без тени улыбки взглянув на Сен-Сира, Электра машинально поправила бретельку на плече.

– Дорогая, это же просто нелепо, – разом похолодев, заверил ее Сен-Сир. – Давай посмотрим.

Подойдя к телевизору, он включил аппарат.

«Боже правый, – подумал он, – неужели Луи Сарапис везде? Неужто он видит оттуда, из дальнего космоса, каждый наш шаг?»

Не слишком-то обнадеживающее озарение… особенно если вспомнить, что он стремится втянуть внучку Луи в сделку, которую старик наверняка не одобрит!

«Да ведь он уже мстит мне», – понял Сен-Сир, в раздумьях крутя одеревеневшими пальцами ручку настройки.

* * *

– Откровенно сказать, мистер Босая Пятка, я сам собирался звонить вам, – признался Альфонс Гам. – На днях я получил от мистера Сараписа телеграмму с советом привлечь вас к делу. Вот только, сдается мне, тут нужно предпринять нечто совершенно новое: пока что Маргрейв значительно опережает нас.

– Так и есть, – согласился Джонни, – однако не забывайте: на этот раз мы получим значительную помощь. Помощь и поддержку Луи Сараписа.

– Луи помогал мне и в прошлый раз, – напомнил Гам, – но этого оказалось мало.

– Теперь помощь Луи примет совсем иной характер, – заверил его Джонни.

«Как-никак, – подумалось ему, – теперь старик держит в руках все средства массовой коммуникации – газеты, радио, телевидение и даже, боже нас сохрани, телефоны».

Пожалуй, в таких обстоятельствах Луи мог бы добиться почти всего, что ему заблагорассудится…

«Причем совершенно не нуждаясь во мне», – саркастически добавил Джонни, однако вслух ничего подобного, разумеется, не сказал. Очевидно, Альфонс Гам до сих пор не понял, во что превратился и на что способен Луи, а хорошие заработки, знаете ли, на улице не валяются.

– Да? Вы телевизор в последнее время включали? – осведомился Гам. – По телефону звонили, газеты свежие видели? Там всюду одно и то же – какая-то чушь. Белиберда. Если это Луи, особой помощи на съезде от него ждать не приходится. Он же… попросту заговаривается. Бредит.

– Я вижу, – сдержанно подтвердил Джонни.

– Боюсь, чем бы Луи ни планировал заняться во время полужизни, все его планы пошли прахом, – удрученно махнув рукой, подытожил Гам. Похоже, о победе на выборах он даже не помышлял. – Очевидно, в данный момент вы куда более высокого мнения о Луи, чем я, однако… если уж начистоту, недавно я имел долгий разговор с мистером Сен-Сиром и совершенно обескуражен его откровениями. Нет, я готов идти до конца, но, положа руку на сердце… А, да чего уж там! Клод Сен-Сир меня ничтожеством в лицо назвал!

– А вы и поверили? Сен-Сир теперь на другой стороне. На стороне Фила Гарвея, – в изумлении пояснил Джонни, не ожидавший от ставленника Луи такого простодушия и ранимости.

– Конечно, я сказал ему, что собираюсь выиграть, – пробормотал Гам, – но, вот ей-богу, эта околесица из каждого телевизора и телефонной трубки… просто ужасна. Послушаешь – жуть берет. Хочется спрятаться, убраться как можно дальше.

– Понимаю, – помолчав, кивнул Джонни.

– Прежний Луи был совсем не таким, – жалобно протянул Гам. – Теперь он только бубнит да бубнит без конца. Ладно, допустим, ему удастся пропихнуть меня в кандидаты… а