хочется ли этого мне? Устал я, мистер Босая Пятка. Словами не передать, как устал.

На этом Альфонс Гам умолк.

– Если это просьба об ободрении, то вы не по адресу, – заметил Джонни.

Голос из телефонной трубки и телевизора действовал на него точно таким же удручающим образом. Как тут найти для Гама слова воодушевления?

– Вы же специалист по обработке репортеров. По связям с общественностью, – напомнил Гам. – Кому, как не вам, создавать энтузиазм на пустом месте? Переубедите меня, Босая Пятка, и я буду готов взять на себя весь остальной мир. Взгляните, – добавил он, вынув из кармана сложенный телеграфный бланк. – Вот что я на днях получил от Луи. Очевидно, вместе с прочими средствами связи он подгреб под себя и телеграфные линии.

– Да, составляя ее, Луи выражался куда яснее, – признал Джонни, развернув и прочитав телеграмму.

– Об этом и речь! Его разум дряхлеет, увядает на глазах. До чего же он докатится еще через сутки – ведь съезд откроется уже завтра? И жуть берет, и ввязываться во все это вроде бы незачем… но хочется, хочется снова дать бой! А вы, Босая Пятка, будете за меня разбираться с Луи. Посредником между нами станете. Так сказать, психопомпом.

– Это еще кто такой?

– Посредник между Господом и человеком[30], – объяснил Гам.

– Ну, знаете, с такими словечками вам выдвижения в кандидаты не видать, как своих ушей – чем угодно ручаюсь, – буркнул Джонни.

Гам, криво улыбнувшись, двинулся к двери, ведущей из гостиной в кухню.

– Как насчет выпивки? Скотч, бурбон?

– Бурбон, – выбрал Джонни.

– Что скажете об этой девушке, внучке Луи?

– Мне она нравится, – ответил Джонни, ничуть не кривя душой.

Действительно, Кэти ему нравилась. Очень и очень нравилась.

– Пусть даже она психопатка, наркоманка, не раз побывала за решеткой и сверх того помешана на религии?

– Да, – сухо подтвердил Джонни.

– По-моему, вы не в своем уме, – резюмировал Гам, возвращаясь в гостиную с парой бокалов. – Однако я с вами согласен: человек она неплохой. Я с ней, надо заметить, знаком-то давненько, и, вот ей-богу, ума не приложу, откуда у нее подобные завихрения. Конечно, я не психолог… но может, все это каким-то образом связано с Луи? Есть в ней какая-то необычная привязанность к деду, детская и в то же время фанатичная, неистовая преданность… на мой взгляд, весьма трогательная.

– Ужасный у вас бурбон, – заметил Джонни, отхлебнув из бокала.

– «Олд Сэр Мускрат», – поморщившись, уточнил Гам. – Ужасный, согласен.

– Обзаведитесь приличной выпивкой для угощения, – посоветовал Джонни, – иначе о политике можете даже не мечтать.

– Вот для чего мне нужны вы, – пояснил Гам. – Понимаете?

– И еще как.

Джонни отнес свой бокал на кухню, чтоб вылить бурбон обратно в бутылку и проверить, что там у Гама о скотчем.

– Как думаете добиться моего избрания? – дождавшись его возвращения, спросил Гам.

– По-моему, – заговорил Джонни, – лучший… нет, даже не лучший, единственно верный ход – игра на сентиментальных чувствах по поводу смерти Луи. Я видел вереницы скорбящих. Впечатляюще, Альфонс, весьма впечатляюще. День за днем, день за днем, сплошными потоками… При жизни многие боялись Луи, трепетали перед его могуществом, но теперь могут вздохнуть с облегчением. Луи больше нет, и все устрашающие аспекты его…

– Но, Джонни, – перебил его Гам, – Луи по-прежнему с нами, в том-то и дело! Вам ведь известно, что эта… эта чушь из телефонов и телевизоров… это он! Он!

– Да, но люди-то об этом не знают, – с жаром возразил Джонни. – Общество в замешательстве – в таком же замешательстве, как и первый человек, услышавший голос Луи, тот инженер-наблюдатель в Трясине Кеннеди. С чего бы им связывать электрическое излучение какого-то объекта в световой неделе от Земли с Луи Сараписом?

– По-моему, вы ошибаетесь, Джонни, – поразмыслив, ответил Гам. – Однако Луи советует нанять вас. Так я и сделаю и связывать вам руки не стану. Целиком положусь на ваш опыт.

– Благодарю, – сказал Джонни. – Будьте уверены, я вас не подведу.

К несчастью, сам он в этом здорово сомневался.

«Что, если люди умнее, чем мне кажется? – подумал он. – Что, если я действительно ошибаюсь?»

С другой стороны, а что еще предпринять? Ничего лучше в голову не приходило: либо сыграть на связях Гама с Луи, либо остаться вообще без единого довода в его пользу.

Как же тонка, ненадежна ниточка, на которой висит выдвижение в кандидаты… а до открытия съезда всего-навсего день. Похоже, плохи дела.

Тишину в гостиной Альфонса Гама нарушил телефонный звонок.

– Скорее всего, это он, – вздохнул Гам. – Хотите поговорить с ним? Мне, если честно, страшновато трубку снимать.

– А-а, пусть названивает, – решил Джонни.

Тут он с Гамом был целиком согласен: слушать Луи – дело чертовски малоприятное.

– Однако деваться-то от него некуда, – напомнил Гам. – Если он хочет до нас достучаться, то достучится – не по телефону, так через газету. Вчера я сел было за электрическую пишущую машинку… и вместо письма, которое собирался составить, получил все ту же бессмыслицу. Послание от него.

И все-таки подойти к телефону ни тот, ни другой даже не подумал, а телефон не унимался – звонил, звонил.

– Аванс вам нужен? – спросил Гам. – Чтобы о деньгах не заботиться.

– Да, аванс пришелся бы кстати, – признался Джонни. – В «Архимедеан» я с сегодняшнего дня не работаю.

Гам, потянувшись к карману пиджака за бумажником, смерил Джонни пристальным взглядом.

– Сейчас выпишу чек. Значит, она вам нравится, но работать с ней – нет, верно?

– Верно, – подтвердил Джонни.

Вдаваться в подробности он не стал, и Гам воздержался от дальнейших расспросов. Что ж, как минимум по-джентльменски… такое отношение Джонни оценил по достоинству.

Как только чек перешел из рук в руки, телефон смолк.

«Случайное совпадение? – в недоумении подумал Джонни. – А может…»

Кто ж разберет? Похоже, Луи видно и слышно все: ведь этого он и добивался. Сам так велел им обоим.

– Полагаю, наш поступок одобрен, – язвительно проворчал Гам. – Послушайте, Джонни, надеюсь, вы восстановите добрые отношения с Кэти Эгмонт-Шарп. Ради нее… ей нужна помощь. Серьезно нужна.

Джонни неопределенно хмыкнул.

– Теперь вы на нее не работаете… попробуйте еще раз, о’кей? – попросил Гам.

– Подумаю, – уклончиво ответил Джонни.

– Девочка жутко нездорова, а ответственности на ней, сами понимаете, вон сколько. Какая бы кошка между вами ни пробежала, постарайтесь достичь хоть какого-нибудь взаимопонимания. Пока не поздно. Это единственный достойный путь.

Джонни не ответил ни слова, но в глубине души понимал: Гам прав.

Вот только… как это сделать? Ответа Джонни, сколько ни раздумывал, не находил.

«Как вообще обращаться с психическими? – тщетно гадал он. – Чем залатать брешь такой глубины?»

Подобные вещи и в обычных-то ситуациях даются непросто,