Генеральный директор поморщился.

— Никакой, как ты выразилась, «дряни». Только безопасные для здоровья человека препараты, которые оказывают определённое влияние на мозг. Это должно было создать необходимую обстановку для беседы со службой безопасности.

— Это теперь так называется? — не без иронии спросила Василиса, сложив руки на груди.

— Это всегда так называлось, — в тон ей ответил генеральный директор.

— Как мило, — буркнула девушка.

— Как есть, — недовольно сказал Михаил. — Понравилось допрашивать людей?

— Нет. Узнала больше, чем хотела. Гораздо больше.

— Неужели на тебя произвел такое впечатление проект «Олимпа»? — спокойно спросил отец, испытующе смотря на дочь.

Удар попал в точку.

Девушке опустила взгляд. Ей потребовалось некоторое время, чтобы сформулировать ответ:

— Я слышала о подобном. На экране планшета это выглядит не так страшно. Протезы в обмен на пожизненный контракт. Но когда ты сталкиваешь с результатом работы этой системы…

— Реальность всегда отличается от сухих строк, — вздохнул Михаил Сорсия. — Но согласен, программа «Девширме» — это слишком.

— Ты знал о ней?

— «Олимп» не был новатором. Первыми эту программу внедрили в ряде кантонов еще до гражданской. Выращенные ими головорезы убили много наших ребят во время войны, — сухо сказала генеральный директор. — Руководство «Олимпа» решило, что им нужно что-то подобное. Но не такое дорогое и опасное. Как сказала твоя… спасительница, им нужны были боевые рабы, а не преданные воины.

— Но это же… ужасно, чудовищно! — Василиса вскочила со своего места. — Нельзя так с детьми! Нельзя превращать их в…

Михаил вздохнул, покачал головой и печально посмотрел на дочь:

— Пусть лучше они умирают на улицах? Или угасают в палатах пока их страховка не истечет?

— Нет! Но есть же приюты, благотворительные программы… — сжав кулаки, сказала девушка.

— На всех мест не хватит, дочка, — с непонятной интонацией сказал генеральный директор. — Последняя социальная программа Конфедерации в муках умерла лет двадцать назад. Она долго сопротивлялась, но ее похоронили с песнями и плясками. Если уж государство не хочет этим заниматься, то какие претензии к корпорациям? Их дело прибыль, а не люди.

— Но мы же этим занимаемся! У нас есть приюты, больницы! Мы заботимся о людях…

— Правильно. Заботимся. А почему, Василиса? — внимательно смотря на дочь, спросила Михаил.

— Потому что мы хозяева планеты. Мы за нее отвечаем, — не раздумывая, ответила наследница корпорации.

Эти слова ей твердили с детства. По-другому ответить она просто не могла.

Но почему-то именно сейчас эти слова прозвучали по-другому. Как-то неприятно отозвались внутри.

Может быть из-за пейзажа за «окном»?

— Да, мы хозяева планеты. И нам невыгодно, чтобы она тонула в уличной преступности, а наши сотрудники опасались малолетних головорезов, идя поздно вечером домой. Нам дешевле заботиться о людях, чем игнорировать их нужды.

— Как мило. Если конъектура изменится, ты не дрогнувшей рукой закроешь все социальные программы? — сверкнув глазами, спросила Василиса.

— Маловероятно, что она так сильно поменяется, — спокойно сказал Михаил Сорсия. — Кроме того, ты забываешь о лояльности сотрудников. Обеспечивать им лучшие условия труда — это самый простой и дешевый способ завоевать их преданность.

Василиса покачала головой. Повисло молчание.

— Ты много раз мне это говорил. Это привычные слова. Правильные слова, но я…

— Но сейчас они очень больно бьют, дочка. Потому что ты столкнулась с ними в реальности, — тихо сказал Сорсия, покачав головой. — Легко читать о смертях тысяч, но всегда неприятно смотреть на один-единственный труп.

Повисла неловкое молчание.

— Что ты о ней думаешь? — решила уйти с неприятной темы Василиса.

— Очень подозрительная девушка. Очень. Я проверил ее по своим каналам. Результат меня удивил, — положив руки на стол, сказал генеральный директор.

— Все так плохо? — опустившись на стул, спросила девушка.

— Скорее непонятно. Настоящее имя твоей спасительницы — Алекс Лейм. Или Лам, если читать на старый манер. Ее уволили из корпорации за причинение тяжкого вреда здоровью командиру отряда специального назначения «Стражи Олимпа». Уже интересно?

— За такое обычно не увольняют, — заметила Василиса. — В лучшем случае суд и долговая кабала, в худшем — каторга.

— Правильно мыслишь. «Олимп» не церемонится, сразу отравляет таких нарушителей в расход. Вернее, «утилизируют», так они это называют. Начальник мисс Лейм подавал большие надежды, у него были прекрасные перспективы… И тут такой удар! И виновница этого фактически избегает наказания. Странно.

— Это только начало? — наклонив голову, спросила Василиса.

— Верно. Судя по моей информации, мисс Лейм продолжила работать на своих благодетелей, но уже неофициально. Она участвовала в ликвидации руководителя службы безопасности одного из конкурентов «Олимпа» на Терра Нове и устранила двух агентов, исчерпавших свою полезность. Впечатляющие результаты, для первого дня работы ликвидатором.

Василиса поперхнулась.

— Вот тебе и героиня без страха и упрека… в латексном костюме, — тихо сказала Василиса

— Внешность обманчива, дочка. Всегда это помни, — покачав головой, сказал Михаил. — Дальше ее следы теряются. Кто-то потратил много сил и ресурсов, чтобы их уничтожить. Две недели назад мисс Лейм села на пассажирский корабль, который из-за поломки прибыл к нам. Она оказалась на Фан Ранцискосе в нужное время и в нужном месте.

Василиса поморщилась.

— Очевидно, мне не удалось ее расколоть… Но если это операция по внедрению агента, то слишком топорно. Слишком много совпадений и отсутствие нормальной легенды. Странно.

— Очень странно, — согласился генеральный директор. — Я впервые сталкиваюсь с такими «совпадениями».

— И как ты это объяснишь? Ты же любишь объяснять, — с интересом спросила дочь.

— Я люблю не объяснять, а находить ответы, Лисенок. Это разные вещи. Мисс Лейм может быть уверена, что ее отпустили в свободное плавание, но «Олимп» продолжает ей управлять. Твое внезапное спасение укладывается в эту схему. Это одно из объяснений, а у меня их несколько.

— Думаешь, ее используют втемную? — тихо спросила Василиса.

— Возможно, но маловероятно. Во всей этой истории есть две вещи, которые не дают мне покоя. Догадаешься какие?

— Мы не конкурируем с «Олимпом». У нас разные весовые категории и разные интересы, — уверенно сказала наследница корпорации.

— Верно. «Олимп» интересуют центральные миры, нас — Фронтир. «Олимп» занимает двенадцатое место в рейтинге Палаты, «Ант реплик» — сто девяносто второе. Мы производим дешевые аналоги популярных товаров, «Олимп» создает что-то новое. Мы не в разных мирах, мы в параллельных вселенных. Им нет смысла нам мешать или помогать.

— А вторая странность?

— Когда я начал интересоваться твоей спасительницей, со мной связались очень влиятельные люди из администрации сектора. Они посоветовал мне не лезть в чужие дела, если я не хочу, чтобы флот Конфедерации покинул орбиту моей планеты.

Василиса открыла рот. Закрыла рот. Выдохнула. Очень тихо что-то произнесла.

— Что? — наконец-то смогла спросить Василиса.

— Естественно, они блефовал, но если за мисс Лейм просят