Бастер Рот, глядя Эдаму прямо в глаза, ровным монотонным голосом проговорил:

— Джоджо говорит, что сам написал реферат. Но в последнюю минуту он понял, что ему нужен еще кое-какой важный материал, поэтому он позвонил тебе, а ты подобрал необходимую ему литературу. Он использовал эти книги при написании реферата, но поскольку времени у него было крайне мало, то не успел как следует разобраться во всех терминах, которые использовал. Вот как было дело, утверждает Джоджо.

Бастер Рот замолчал, но при этом продолжал глядеть в глаза Эдаму. Атмосфера сгустилась настолько, что казалось, он вот-вот спросит: ну что, так оно было или нет? Вопрос этот просто висел в воздухе. Но тренер так и не задал его вслух.

А если бы задал, Эдам даже не знал бы, что и сказать.

Не успел Вэнс войти в библиотеку, как Хойт вскочил и потащил его в бильярдную.

— Слушай, Вэнсман, тут такое дело — просто не поверишь. — И с огромным удовольствием, с чувством, не пропустив ни малейшей детали, он рассказал про Рейчел и «Пирс энд Пирс».

— Охренеть, Хойт, — эмоционально прокомментировал услышанное Вэнс, — просто охренеть! Твою мать, кто бы мог подумать!

Он оглянулся на дверь. Там стоял Ай-Пи, вознамерившийся осчастливить друзей очередным перлом своего остроумия.

— Мужики, у вас бабы не найдется? Хотя бы резиновой?

— Не найдется, — отрезал Хойт. — Мы, парни из Сейнт-Рея, трахаемся только в натуре.

«Господи, я знаю, что они будут старше меня, что они будут лучше одеты, что они все будут классные, клевые, отпадные девчонки гораздо круче меня, но пожалуйста, Господи, пусть они не будут такими тощими блондинками, пусть не будут такими надменными, высокомерными стервами, пусть, о Господи, они не будут похожи на этих, из элитарных школ, с их вечной саркастической ухмылкой третьего типа, на Беверли, на Хиллари, на Эрику, которые готовы растоптать тебя еще прежде, чем ты успеешь понять, что чем-то пришлась им не по душе…

Господи, ну прошу тебя!»

Было около половины четвертого. Солнце уже начинало клониться к закату, и его лучи, пробивавшиеся сквозь кроны деревьев, обрамлявших аллею Лэддинг, превращали любую поверхность, будь то стены старых зданий, псевдоантичные фонарные столбы или плиты под ногами, в сплошной узор из пляшущих пятен света и тени. Солнечные зайчики порой вспыхивали так ярко, что Шарлотта даже щурила глаза. А еще она никак не ожидала, что на аллее Лэддинг в субботу днем окажется столько народу, причем все, да-да, практически все шли по дорожке навстречу ей, в глубь кампуса, и все они выглядели такими веселыми и беззаботными, болтая по своим мобильникам… и все они тоже попадали в игру света и тени перед ее прищуренными глазами. Ей же виделось в этом что-то… чуть ли не зловещее. Повсюду, буквально повсюду вокруг себя, Шарлотта замечала дурные предзнаменования. Вот, например, все идут по направлению к центру Дьюпонта Она единственная, кто идет в противоположную сторону, удаляясь от центра. Ей одной суждено сегодня идти в то место, где она, оказывается, даже ни разу не бывала при свете дня, — а именно в здание студенческой ассоциации Сейнт-Рей. Вон оно там, за поворотом, осталось только обогнуть учебный корпус Марсден-Холл, и мрачный замок, логово опасных и коварных существ, предстанет перед ее глазами. По правде говоря, Шарлотта бы даже не удивилась, вообще не обнаружив здания Сейнт-Рея на своем месте. Как знать, может быть, эта обитель дьявола вообще появляется из-под земли только с наступлением темноты.

Беверли — сама Беверли, которая уж в таких-то делах точно разбирается! — рекомендовала ей держаться подальше как от Хойта, так и от любого из сейнт-реевских парней, особенно когда их братство устраивает официальный прием в другом городе. Но разве могла она упустить такой шанс поднять свой социальный статус? Что может быть круче для первокурсницы, чем приглашение от старшекурсника и самого крутого парня во всем Дьюпонте быть его девушкой на выездном балу крутейшей студенческой ассоциации, который решено организовать не где-нибудь, а в самом Вашингтоне, округ Колумбия? Что, съели? Я — Шарлотта Симмонс!

Кроме того, когда об этой поездке впервые зашла речь, казалось, что все еще так далеко. «В субботу через две недели» звучит почти как «Бог знает когда», но вот две недели промелькнули как один день, и что? А то: вот уже и наступила она, та самая суббота Шарлотта пыталась представить себя со стороны, может быть даже, поглядеть на себя сверху, так сказать, в астральной проекции: ужас, кошмар, ну куда ты лезешь? Просто маленькая девчонка, совершенно одинокая и растерянная, только вчера спустившаяся с далеких гор, одетая в красную футболку, узкие джинсы и дурацкую дутую синтетическую куртку цвета хаки, купленную в магазине Робинсона в Спарте. В этой куртке Шарлотта сама бы дала себе лет семь, не больше, особенно если застегнуть молнию и все кнопки, как сейчас, — ни дать ни взять круглый пухлый семилетний колобок, закутанный родителями по самые уши, — все что угодно, лишь бы ребенок не простудился, — и при этом несущий большую парусиновую сумку, в которой находится все необходимое для ужина и танцев в шикарном отеле. И это ее багаж! Парусиновая сумка, одолженная ей Беттиной, конечно, вполне гармонировала с курткой, но на самом деле, как Шарлотта сейчас поняла, только усугубляла общее впечатление. Нет, она точно из ума выжила: переться с такой котомкой в отель, где будут проводиться прием и бал! Но ведь надо же было куда-то вещи положить. В общем, вконец застеснявшаяся самой себя Шарлотта с ужасом ждала встречи с девушками Вэнса и Джулиана видеться с которыми раньше ей не доводилось. Да, она наверняка произведет на них неотразимое впечатление: в своем дурацком детском пуховике и с совсем уж идиотской парусиновой сумкой…

«О Господи, Господи, пусть это только не будут тощие костлявые блондинки!»

И вот наконец здание Сейнт-Рея уже замаячило впереди. Шарлотту удивило, насколько при дневном свете оно показалось меньше… и как-то обшарпаннее: дом как дом, как большинство старых домов, только что портик с колоннами на входе… Но в любом случае никак не тянет это сооружение на обитель дьявола. На подходе к зданию — несмотря на строжайший запрет ставить машины вне специально отведенных мест — была припаркована целая шеренга внедорожников. Их владельцы забивали багажники невообразимым количеством сумок и пакетов. На лужайке перед крыльцом Шарлотта заметила Вэнса. Он стоял лицом к зданию и, возбужденно жестикулируя, что-то кричал находившимся у входа, время от времени перебегая с места на место. Ну и шоу он устроил. Шарлотта готова была поспорить на что угодно, что вся эта клоунада тем или иным образом связана с какой-нибудь девушкой, а может быть, ей и адресована.

Шарлотта поспешила расстегнуть молнию на куртке и пошире распахнуть ее — так, чтобы та едва висела на плечах. Господи, ну и ветрище! Зато она хоть не будет выглядеть семилетним ребенком, и кому надо — пусть обратят внимание на вполне взрослые формы ее тела Что ж, ради этого можно было немного и померзнуть…