от их взоров. А ночь хорошая, теплая, апрельская. Офицеры, усевшись на носу, поют:

В ногу, ребята, идите,

Полно, не вешать ружья!

Трубка со мной. Проводите

В отпуск бессрочный меня, —

вытягивает высокий тенор, а хор подхватывает:

Был я отцом вам, ребята;

Вся в сединах голова.

Вот она служба солдата.

В ногу, ребята, раз-два!

– Раз-два! – отрезают басы, а тенор опять выводит:

Я оскорбил офицера,

Молод и он оскорблять!

Их слушает тихая весенняя ночь, яркие звезды, вся команда пароходика, капитан с женой и, наверное, большевики, ибо они близко и не стреляют. А тенор грустно продолжает:

Трубка никак догорела.

Дай, затянусь еще раз.

Смело, ребята, за дело!

Прочь! Не завязывать глаз!

Целься вернее, не гнуться!

Слушай команды слова.

Дай бог домой вам вернуться!

В ногу, ребята, раз-два!

Певцы уже давно замолкли, а на палубе никто не расходился. Все стояли молча, и в голове у каждого роились думы. Думы о прошлом, о далеком милом доме… А звезды ласково мигали с темного небосклона и радовались тишине и красоте природы. И казалось, что вчерашнего кошмара совсем не было. Под утро тронулись.

7 апреля. Сегодня на площади села (Катарлеса) была отслужена панихида по погибшим в десанте. Почти все плакали. Жалко товарищей. Ведь вернулась едва третья часть. А день теплый, настоящая весна…

Перед Кубанским десантом наш полк вошел в Сводно-пехотную дивизию. Командиром этой дивизии был назначен генерал Казанович – старый алексеевец, командовавший нашим полком в 1-м Кубанском походе. 23 июля был парад. После него генерал, обходя строй, здоровался и разговаривал со старыми алексеевцами.

29 июля под вечер на набережной Керченской крепости полк выстроился в каре. Был отслужен молебен, после чего началась погрузка. Ночью полк поплыл в десант.

Десант на Кубань

1 августа. Высадка десанта. Утро ясное, море спокойное. Весь флот идет вместе. В тумане видна полоска земли – это Кубань. Там большевики. Мы идем медленно вдоль берега. Рядом с нами другой пароходик тоже тащит баржу, на ней казаки-бабиевцы, с лошадьми. Наша и их баржи высаживаются первыми и поэтому отделяются от остальной флотилии и приближаются к берегу. Уже видна Бородинская коса и на ней хуторок Бородин. Наш катер подошел версты на полторы к берегу и остановился.

– Мель, не могу идти! – кричит с катера капитан.

Приходится искать другое место. Казачья баржа уже близко к берегу.

Та-та-та-та – раздалось с берега. Казаки не выдерживают. Человек 15–20 выводят лошадей на палубу и толкают их в воду. Сами, голые, с винтовкой и шашкой, бросаются за ними в воду. Рвутся на свою Кубань.

– Ну, что вы там? – нетерпеливо кричит наш командир полка, волнуясь, что катер наш медлит.

– Не можем идти дальше! – кричат нам с катера.

– Какая глубина?

– Восемь футов.

– Господа! – кричит командир полка. – Кто умеет плавать, прыгай в воду и тяни за канат на буксире баржу!

Через 10 минут человек 200 пловцов тянули баржу к берегу. От баржи идут два каната, за каждый из них уцепилось человек сто и тащат с криком «Ура!». Из воды торчат головы, да взмахивают сотни рук, как будто в воде копошится огромное чудовище. Баржа медленно движется к берегу, наконец стукнулась о песок.

– Все раздевайся! – крикнул нам командир полка. – Бери только винтовки, пулеметы, патронники и диски, сноси все на берег. Затем обратно за одеждой. Не суетясь, но быстро! – добавил он.

Оделись быстро и, взяв каждый по аппарату, винтовке, всей выкладке и по 2 катушки, пошли к хутору. Идем через бахчи, рвем дыни и арбузы.

Та-та-та-та – затрещало из кукурузы.

– Ура! – вспыхнуло где-то в роте.

Пулемет умолк. Он уже наш, красные удрали. Мы уже отошли верст 5 от берега. Моря уже не видно. Рассыпались в цепь.

Та-та-та-та – опять затрещал впереди пулемет.

Трах-тах-тах-тах – затрещали ружейные выстрелы. Очевидно, тут дело более серьезное. Цепи легли. Правый фланг пошел в обход.

Поручик Лебедев, начальник команды связи, подозвал меня:

– Здесь будет промежуточная телефонная станция. Немедленно отсюда ведите линию на хутор Бородин и оставайтесь там до моего приказания.

Взяв аппарат, винтовку и 2 катушки, я понесся напрямик через бахчи и кукурузу. Прихожу в Бородин, включил в линию аппарат. Тут уже находился только что высадившийся штаб дивизии. Подошел генерал Казанович, наш начальник дивизии.

– А вы что, с позиций? – спросил он меня.

– Так точно, Ваше Превосходительство!

– Алексеевец?

– Так точно, Ваш-дитство!

– Молодец! – похлопал он меня по плечу. – Алексеевцы всегда были молодцами!

Он взял трубку и начал говорить по телефону с командиром полка.

– Ахтарская наша! – воскликнул он, бросив трубку. – Передай немедленно генералу Улагаю на миноносец! – приказал он дежурному офицеру.

3 августа. Отдан приказ в 8 часов утра перейти в наступление… Прошли уже верст 15, видна станица Ново-Джерлиевка. Уже перевалило за полдень. Раздались выстрелы. 1-й батальон рассыпался у железной дороги, 2-й пошел далеко в обход. Подъехал с ординарцами командир полка. Он влез на скамью дрезины, чтобы лучше наблюдать. На вокзале станицы показался дымок и начал приближаться к нам.

– Очевидно, бронепоезд, – с некоторой тревогой произнес командир полка, – а наших орудий все еще нет, все еще выгружаются. Дайте Ахтари! – обратился он ко мне.

Грянуло орудие. Снаряды начали ложиться около цепей. Нам приходится туговато. С винтовками нам с бронепоездом не потягаться. Бронепоезд уже виден, он выходит из станицы. Цепи наши, то было ретиво двинувшиеся вперед, залегли и не поднимаются. Около нас страшным грохотом разорвался снаряд. 1-й батальон не выдержал и стал отходить. Вдруг командир полка встрепенулся.

– У вас, кажется, есть ключ для гаек? – спросил он нас.

Мы ответили утвердительно.

– Садитесь на дрезину и езжайте вперед, пока возможно, и старайтесь развинтить рельсы!

Дьяков вскочил на дрезину, я вскочил за ним. Мы нажали на передачу и быстро помчались под уклон, навстречу бронепоезду. Красные сосредоточили по нас огонь, пули визжат. Жду – вот сейчас хлопнет в лоб! Мы уже обгоняем наши цепи. Они уже далеко позади.

Мы уже вблизи станицы. Дьяков соскочил с дрезины.

– Тормози! И где ключ? – кричит он, догоняя дрезину.

Принялись отвинчивать гайку. Но это оказалось не так просто: гайка вертится вместе с болтом. Одним ключом ничего не сделаешь, а второго у нас нет. В это время два