— Одевайся! Живее!

Проследив за взглядом Синицыной, обнаружила свою белую блузку и черную юбку, аккуратно уложенными прямо поверх покрывала на уже заправленной постели. Вся одежда была…идеально выглажена.

— Ириша! — задыхаясь от нежности и благодарности, буквально повисла на ее шее, смачно чмокнув в щеку. — Спасибо, моя хорошая!

— Я просто спасаю нас от страшной гибели! — отмахнулась та. — Поторопись!

Просить дважды не пришлось. Лена проворно облачилась в праздничное «обмундирование», щедро сбрызнула себя любимыми духами, и временно закрепив на запястье огромный белый бант (она собиралась сделать хвостик лишь на подходе к школьному двору, дабы дать волосам хорошенько просохнуть) решительно направилась к выходу. Ира безмолвно последовала за ней, и уже спустя несколько минут, обе выскочили из подъезда, едва ли не в припрыжку направляясь к ближайшему цветочному киоску. К несчастью, он располагался на противоположной стороне улицы. Поэтому девушки замерли у пешеходного перехода, ожидая зеленого сигнала светофора.

— Покупаем первые попавшиеся букеты, и сразу же вызываем такси! — инструктировала Ирина. — Это наша единственная возможность, добраться до школы вовремя. Пешком не успеем! Согласна?

Елена задумчиво кивнула, озираясь по сторонам.

Обычно безлюдный пешеход сегодня, как на зло, кишел толпами народа. Причем, людей собралось много с обеих сторон дороги. Каждый нетерпеливо переминался с ноги на ногу, отсчитывая последние секунды, запрещающие движение. Но вот красный свет сменился желтым, а затем, зеленым.

Миг. Другой. И весь этот огромный «пчелиный рой» стремительно ринулся навстречу друг другу. Стараясь не потеряться в толпе, подруги крепко держались за руки. Маневренность их снизилась. Не удивительно, что вскоре они налетели на кого-то, чудом не сбив с ног. Пострадавшей оказалась женщина, весьма странной и неопрятной наружности. Темноволосая. Черноглазая. С очень смуглой морщинистой кожей. Явно в возрасте.

Не будь она одета, как большинство прохожих, Лена непременно окрестила бы ее цыганкой. Но, не суть! От неожиданности незнакомка выронила пакет с продуктами. Почти все его содержимое оказалось на асфальте.

Не говоря уже о мандаринах, которые вообще покатились в разные стороны. Ужаснувшись содеянному, девушки принялись извиняться наперебой:

— Простите!

— Мы не специально!

— Правда! Мы не хотели!

— Мы все исправим!

— Да-да! Позвольте нам…

Не сговариваясь, обе присели на корточки и начали лихорадочно складывать продукты обратно в пакет. Руки их тряслись. Пальцы не слушались. Тем не менее, им удалось собрать почти все. Ну, если не считать три несчастных мандаринчика, погибших смертью храбрых под ногами прохожих.

С чувством выполненного долга, Белова протянула женщине кулек.

— Вот! Возьмите, пожалуйста!

— И за мандарины нас извините! — добавила Ирина.

Коротко кивнув, незнакомка взяла…

Но не собственный пакет, а Лену. За руку.

Крепко стиснула запястье, и принялась буравить одичалым взглядом внутреннюю сторону ее ладони. Да так, будто душу сканировала!

Желание освободиться, конечно было. Да только она буквально оцепенела от того прикосновения. Стала безвольной куклой. Марионеткой. Дышала, и то через раз. Спустя секунду женщина отпустила ее сама, и прокаркала скрипучим голосом:

— Судьбу твою вижу, красивая! Как раскрытую книгу читаю!

— Се… серьезно? — отозвалась, немного заикаясь.

— Идем, Лена! — вмешалась Синицына, явно чувствуя неладное.

— Победа! — заявила незнакомка, гордо вскинув подбородок. — Запомни — тебя в этой жизни ждет лишь победа! Во всем. Твой удел — быть с победителем!

— Что?

— Все твои помыслы, все стремления и желания… отныне сойдутся на одном. Ты точно одержимая будешь добиваться своей цели. Своего трофея. И добьешься, если пойдешь до конца! Но предупреждаю: будет больно!

— Хватит! — строго рыкнула Ирина, практически вырывая Лену из лап этой странной женщины. — Гадалкам верить — себя не уважать!

— Я не гадалка, дитя! — снисходительная улыбка тронула ее губы. — У меня есть дар предвидения! И мои видения сбываются всегда!

— Раз Вы такая… одаренная, — подзавелась подруга, героически отстаивая свою точку зрения, — так может и обо мне что-нибудь скажете?

Секунда. Вторая. И приговор.

— Увы! Твоя судьба давно предрешена! Ты носишь на себе клеймо, цвета крови! Кровавое-кровавое клеймо! Он заберет тебя! И очень-очень скоро!

Белова с тревогой покосилась на Ирину. Та побледнела до состояния школьного мела от столь жуткого предсказания. Однако, несмотря на свое смятение, довольно быстро взяла себя в руки и возмущенно фыркнула:

— Да она не нормальная! Ты слышишь, что она говорит? Бред какой-то!

Развернувшись на каблуках, Ира решительно зашагала в сторону тротуара. Наконец, всучив пакет с продуктами законной владелице, Елена торопливо последовала за ней. И уже отступив на пару шагов, отчетливо услышала фразу, брошенную незнакомкой ей на прощание:

— Ты все поймешь, когда придет время! Догадаешься раньше своей подруги. А эта упрямая девчонка вспомнит мои слова не раньше, чем матерью станет!

— Пропустите нас! Пропустите!

— Да подвиньтесь вы уже!

— Дайте пройти!

— Встали здесь, как стадо баранов! Ни туда — ни сюда!

— Точнее и не скажешь, Ириша! — горделиво махнула хвостом Лена.

Начало линейки они пропустили. Хоть и торопились сильно, однако опоздали на добрых десять минут. Теперь на их плечи легла не менее сложная задача: не привлекая внимание Кравцовой, добраться до места построения своего одиннадцатого «А», протискиваясь сквозь ряды вреднючих «Б»-шек. Так уж сложилось за годы обучения, что они являлись их злейшими соперниками во всем, что касалось школьной жизни.

Оценок. Соревнований. Потому-то и недолюбливали их классы друг друга.

Постоянно конфликтовали. Вот и сейчас эти индивиды окрысились них.

— Вам чего здесь надо? — зашипела Машка Романцева, староста «Б»-шек.

— Ага, нашли пристанище! К своим шуруйте! — поддержал ее Серега Трубников, провожая Ирину, шустро прошмыгнувшую мимо него, недобрым взглядом. — Аккуратнее нельзя, Синицына? Все ноги оттоптала!

Ради такого случая, подруга даже обернулась.

И рявкнула на молодого человека грозным шепотом:

— А не фиг ласты свои безразмерные раскидывать там, где люди ходят!

Белова осуждающе поцокала языком, поравнявшись с ним: