— Я знаю, что тебе сейчас больно. Я сделаю настой на травах, его нужно будет выпить, — произношу четким, негромким голосом, — ты сильно пропотеешь, но завтра тебе уже станет лучше. Я нагружу тебя тяжелой работой, которую ты не мог делать в связи со своим положением в клане. Ты будешь трудиться здесь три дня. Я выведу из тебя эту дрянь. А ты слушай меня — тогда выживешь.

Сказав всё это, иду разводить огонь. Пока готовлю настой, решаю сделать ещё оно доброе дело и обтереть лицо незнакомца. Беру небольшую лохань, полотенце и, поразмыслив, гребень; бросаю в теплую воду несколько листиков душистой травы и иду в свою спальню.

Вначале нужно расчесать растрёпанные волосы: похоже, две пряди, — от ушей до затылка, — удерживали их в благопристойном виде; но то было раньше, а сейчас… развязываю узел, оставшийся от бывшей прически, затем начинаю помогать себе гребнем.

Какие у него шелковистые волосы! Сразу видно — раньше этот мужчина тщательно за ними ухаживал. Даже жаль, что подобная красота не выросла на моей голове. Впрочем, мне грех жаловаться: мои волосы вполне меня устраивали — просто были более густыми и тяжёлыми, и ни в одной прическе долго не задерживались.

Закончив с одним делом, начинаю протирать лицо мужчины.

Красивое лицо с правильными чертами. Даже слишком правильными — такими, словно лик незнакомца был высечен лучшим скульптором Создателя. Прямые линии бровей, тонкий нос, широкие, миндалевидные глаза, четко очерченные губы… слишком бледные в данный момент и такие холодные, словно человек рядом со мной и впрямь был создан из камня.

Его одежда ни о чём мне не говорила: на заклинателе не было верхнего слоя, который дал бы понять, к какому именно клану он принадлежит.

Но, в общем-то, оно и к лучшему. Я не собираюсь просить денег за свою помощь и распрощаюсь с незнакомцем сразу же после того, как он выздоровеет.

Поднимаюсь на ноги, убирая лохань с водой, и иду заканчивать с настоем. Выдержать лекарство столько, сколько нужно, у меня просто нет времени, так что бросаю в котелок побольше трав, выводящих токсины, жду ещё пару часов и наполняю склянку настоем.

— Остужать некогда, поэтому придется выпить горячее… — даже не пытаюсь оправдываться, просто говорю, как есть, присаживаясь рядом с мужчиной; затем приподнимаю его голову, желая напоить лекарством, и вздрагиваю, едва его не разливая: незнакомец схватил меня за руку и остановил движение! Даже будучи в полубреду…

И сила в его руке…

— Мы, кажется, договорились, что ты позволишь мне помочь тебе, — произношу ровным голосом, хотя готова завыть от боли.

Он вполне может сломать мне запястье и даже не заметить!

Надо успокоить его и заставить довериться мне…

— Не знаю, умеешь ли ты чувствовать злой умысел, но сердце слушать должен уметь, — очень мягко произношу и осторожно обхватываю его свободную руку, покоившуюся на простыне; подношу её к своей груди и прислоняю, чтобы он почувствовал спокойное ровное биение, — у меня нет намерений убить тебя. Позволь мне помочь.

Продолжаю удерживать его ладонь и чувствую, как хват на моем запястье ослабляется… ровно в ритм сердцебиения. Получив возможность двигать второй рукой, решаю не отрывать его ладонь от своей груди — чтобы не провоцировать незнакомца, и не приподнимать его голову — потому что третьей руки у меня никогда в запасе не было.

— Постарайся выпить, — прошу, наклоняясь над мужчиной и свободным пальцем чуть надавливаю на губы.

Мне нужно, чтобы он открыл рот. Хоть немного… иначе всё прольется мимо.

Хвала небу, незнакомец мои намерения понял, и я смогла аккуратно поднести склянку к его губам, а затем вылила содержимое внутрь.

— Да, горячо; потерпи, — мягко произношу, вновь заметив складку между бровей.

Когда склянка становится пустой, быстро отбрасываю её на подушку и-таки приподнимаю голову мужчины, чтобы он не подавился и всё проглотил. Учитывая, что его ладонь и моя левая рука всё ещё были прижаты к моему сердцу, а голова его была достаточно тяжелой, и мне практически не на что было опереться, кроме своего локтя… в какой-то момент я просто не удерживаю равновесие и лечу на незнакомца, придавливая его своим телом.

— Ммм… — поморщившись, выдыхает тот, лишившись воздуха.

— И… всё? — немного изумленно спрашиваю, вглядываясь в черты его лица.

Я ожидала протяжного стона, кряка, ещё какого звука…

Этот же… да он и впрямь скала!

А по внешнему виду даже не скажешь, насколько он сильный: хоть фигура и была атлетического сложения, суровых бугров мышц на груди и предплечьях я не нащупала. Да, пресс твердокаменный. Но пальцы довольно изящные, кожа белая, бёдра узкие, грудь не настолько широка, чтобы заподозрить в её обладателе какую-то невообразимую мощь…

Его сила — скрытая. И это настораживает.

Аккуратно приподнимаюсь, подхватываю пустую склянку и хочу, было, вернуться на кухню, как понимаю — ладонь, обхватившая моё правое запястье, не спешит отпустить меня. Она не выпускала моей руки даже тогда, когда я поднимала голову незнакомца, и осталась на запястье в тот момент, когда я завалилась ему на грудь. А теперь…

Резко выдыхаю, когда меня неожиданно утягивает обратно на мужское тело. Склянка разбивается об пол, когда я невольно разжимаю пальцы…

— Ты что делаешь? — стараюсь убрать потрясение из интонаций и звучать спокойно — но выходит плохо.

— Тепло, — выдыхает голос.

Ему нужно тепло, чтобы спровоцировать работу потовых желез? Так от моего настоя он и так скоро мокрым станет! Буквально минут через пять!

Поджимаю губы, придумывая, как объяснить тому, кто не вполне в сознании, что меня нужно отпустить, потому что скоро и так всё будет, как он хочет?

Понимаю, что нет таких слов.

Ладно… полежим, пока он не ощутит на себе действие моего настоя.

Чуть сдвигаюсь в сторону, желая сползти с его груди и просто быть под боком, но мою спину неожиданно фиксирует тяжелая, как каменная плита, ладонь.

Так… слезть с него тоже не получится. Хорошо… дождёмся, когда он потеряет сознание или погрузится в сон. Одно из двух произойдёт в течение получаса. А потом я смогу встать и сделать вид, что ничего подобного в моей жизни никогда не происходило.

Глава 2. Брат и сестра

Открываю глаза неторопливо, не желая возвращаться в реальность… убаюкивающие взлёты и падения гармонизировали все мои внутренние потоки; сердце стучало спокойно и в такт тому мерному звуку, что отзывался вибрацией во всем моем теле, исходя откуда-то из-под меня… откуда-то…фокусирую зрение…вижу под собой не простынь, а чью-то нательную рубаху и…

Резко срываюсь в сторону, поднимаясь на ноги.

Смотрю на незнакомца,