с Дейдрой! Тем более — она тоже переживает. Но, как всегда, я откладывал это неприятное мероприятие в долгий ящик. И дотянул: с каждым днём отношения наши становились всё хуже и хуже.

«Ну да ладно, — приободрил я себя, — всё будет хорошо».

Отчего-то во мне жила уверенность в том, что поездка к морю всё исправит, что мучительная необходимость в серьёзном разговоре отпадёт, что там, на море, в тени раскидистых пальм, мы расслабимся, и всё само собой образуется. Самообман, конечно, но так легче жить.

Я выехал на главную городскую магистраль, когда машина, идущая слева и чуть впереди, вдруг вильнула в мою сторону.

— Ах ты, чёрт! — ругнулся я вслух, машинально отключил автопилот и крепче схватился за руль.

Это был широкий красный лимузин, достаточно просторный и роскошный. Обычно в таких ездят преуспевающие бизнесмены или просто избалованные сынки богатых родителей. И этот седан едва не задел нос моей машины.

Съезжать вправо не было возможности — там тянулся отбойник. Притормозить я тоже не мог — сзади напирала блондинка в кабриолете.

Единственное, на что меня хватило, — это посигналить седану, однако тот, разумеется, не отозвался.

В затемнённые стёкла не было видно, кто там в салоне и чем они там занимаются. Лимузин начало таскать из стороны в сторону, шины завизжали как тысяча испуганных кошек. И я уже подумывал о том, чтобы всё-таки сбавить скорость, хотя блондинка сзади, кажется, не разгадала сути моих затруднений и продолжала висеть у меня на хвосте. С другой стороны — можно было поднажать и обогнать неспокойную парочку, однако как раз вовремя закончился барьер справа, спасительным пространством замелькала дополнительная полоса.

Удостоверившись в том, что на ней никого нет, я съехал в сторону и чуть перевёл дух. Теперь можно было сбросить скорость и пропустить вперёд ненормальную парочку, но мне этого сделать не дали.

В самый последний момент, когда мою машину и седан разделяли ещё несколько метров, его вдруг стремительно повело в мою сторону, и он со всего размаха заехал-таки своей массивной задней частью в мой бок.

Удар был сильный, что называется, наотмашь. Сам седан, кажется, тоже отлетел в сторону, но я этого уже не видел: я с ужасом смотрел вперёд, на приближающийся, пугающий своей зелёной массой газон.

Завыл автопилот, оповещая об аварийной ситуации. На такой скорости даже он, пожалуй, мало что может сделать. Я всем телом почувствовал удар о бордюр, потом машина взмыла вверх, но, слава богу, каким-то чудом умудрилась не перевернуться.

Автопилот рванул влево, уводя машину от опасного столкновения с каменной ландшафтной композицией, после чего врубил тормоза, и машина заскакала по мягкой сочной траве.

А я всё смотрел вперёд, не в силах что-либо предпринять.

Передо мной в кошмарной дикой пляске мелькало изображение планеты Меркурий — гигантский рекламный щит, в который через несколько мгновений врежусь.

Глава 2. Зверь

Машина слегка постанывала. Уж не знаю, отчего, но её корпус негромко потрескивал, как бы остужаясь и расслабляя несуществующие мышцы.

Я осторожно обернулся.

«Кажется, на этот раз пронесло», — мелькнуло в голове. Кто-то незримый, сидящий где-то наверху и повелевающий судьбами простых смертных, решил, что мне ещё рано, и спас от гибели, которая ещё полминуты назад казалась неизбежной.

Наверное, не хочет, чтобы пропустил командировку в горы, — решил я и пошарил рукой рядом с сиденьем. Нащупал кнопку деактивации защитного кокона и нажал на неё.

На самом деле, спас кокон, а не кто-то сверху. Кокон сработал за секунду до столкновения, опутал меня своими липкими мягкими объятиями, уберёг от ударов и не дал вылететь из машины наружу, за что ему, конечно, огромное спасибо. Сейчас же, когда опасность миновала, я отключил его, и он, словно бы обидевшись, ослабил хватку. Впрочем, один из ремней никак не хотел отцепляться от ноги, и я потратил минуту, освобождаясь от него.

Сзади что-то зашипело, вероятно, воздух из пневматической системы торможения. Этот звук вернул к необходимости поскорее покинуть машину — мало ли, что там ещё могло сломаться, может, сейчас как рванёт…

Я выбрался наружу и ещё раз огляделся. Машина представляла собой жалкое зрелище — теперь это лишь груда покорёженного металла. Поодаль, метрах в тридцати, покоились останки красного седана — не менее безобразная картина. Похоже, мой обидчик пострадал больше, скорее всего, он несколько раз перекувыркнулся через себя.

А вот кабриолета блондинки нигде видно не было.

Я прошёл чуть вперёд, обогнул рекламный щит и остановился с той стороны, с которой в него влетел.

Щит вдребезги. По обрывкам разноцветного покрытия ещё можно было догадаться, что ранее на нём была изображена реклама увеселительных туров на Меркурий, но…

«Да какая теперь разница?» — решил я и только тут заметил кабриолет, который мирно припарковался возле бордюра. Блондинка стояла рядом, общаясь с кем-то по видеофону. Надеюсь, что со службой спасения.

Я развернулся и, прихрамывая на левую ногу (только сейчас почувствовал боль в колене), бросился к покорёженному седану: нужно осмотреть его и по возможности помочь тем, кто в нём находился.

Позади раздался раскатистый вой сирен, что не могло не радовать. Видимо, одна из полицейских машин, патрулирующих трассу, оказалась рядом и заметила чрезвычайное происшествие, а может быть, это шустрая блондинка успела дозвониться до спасателей. В принципе, можно не торопиться, а подождать прибытия квалифицированных специалистов, но я всё же продолжил свой далеко не быстрый бег.

Я уже приблизился к седану, когда дорогу мне преградило огромное мохнатое животное.

Никогда не видел волков вживую, но отчего-то показалось, что передо мной стоит один из них. Большой, более метра в холке, серо-чёрный, с мощными челюстями.

И настроен явно не дружелюбно. Он стоял, ощетинившись, осклабив пасть в некоем подобии гримасы оборотня, с острых клыков капала слюна. Лапы широко расставлены, голова чуть ниже плеч, морда задрана кверху. Это была точно атакующая поза, и рычал он в мою сторону.

Не зная, что и подумать, я остановился. «Этого ещё не хватало», — пронеслось в голове.

Так мы и стояли друг напротив друга, наверное, минуту или даже больше. Я просто замер в нерешительности, боясь неосторожным движением спровоцировать его к нападению. А волк рычал низким, глухим, утробным голосом, трясся от ярости, предпринимая небольшие, едва заметные шаги в мою сторону. Я ощущал сумасшедшую энергетику, исходившую от зверя, он давил меня своим физическим превосходством и жаждой расправиться. Не сводя с меня жёлтых жадных глаз, он готовился к стремительному прыжку.

Но вдруг что-то переменилось. Вероятно, не выдержав колоссального нервного напряжения, существо