class="p1">Маркус всегда замолкал, когда доедал последний кусочек, и всегда молча вставал и уходил. Наверное боялся попрощаться, боялся того, что после этого с ним случится что-то непоправимое, что это прощание будет последним.

В лес я никогда особо не углублялась, доходила только до ручья, благо он был совсем рядом с опушкой. Не знаю почему, но сам лес всегда вызывал у меня тревогу. Шум веток над головой со временем начинал сводить с ума, и я всегда спешила покинуть лес.

Ниже по течению ручья, точно также как и я, на самом краю леса, жил Фум. Его я хорошо знала, еще со времени, когда мы жили в городе. Он жил в соседнем убежище, и мы с ним познакомились, едва только начали выходить на улицу. Все наше детство прошло рядом, вместе мы играли и слушали рассказы старших, вместе ходили смотреть на Тварь, трусливо выглядывая из-за угла; мы потом с храбростью рассказывали другим о том, что мы увидели, зачастую придумывая несусветную чушь. Благо ни в один из наших походов, мы и впрямь не встретили Тварь, думаю, тогда мы бы стали для нее более чем легкой добычей. В ночь исхода Фум последовал за мной, упорно продолжая идти следом, куда бы я не направилась. Не то чтобы меня это тяготило, все-таки было приятно видеть рядом с собой кого-то привычного, поэтому я не пыталась от него оторваться или убежать. Но в конечном итоге Фум стал той причиной, по которой я не ушла еще дальше. В какой-то момент бегства я заметила, что походка Фума изменилась, и он начал сильно отставать. Вернувшись к нему, я выяснила, что он сильно порезал ногу, и рана мешает ему идти. Немного подумав, я решила остановится и помочь Фуму; мы укрылись на опушке леса, я таскала ему еду, а после того, как рана затянулась, оказалось, что бежать еще дальше нет смысла. Еды и воды хватало, да и место было подходящим.

Шло время, мы взрослели, Фум становился все более самоуверенным, все более смелым и сильным. Возвращение в город стало его навязчивой идеей. В дождливые дни он приходил ко мне в гости, мы болтали обо всем на свете, в том числе я рассказывала о том что говорят Пип и Маркус. Фум всегда храбрился и рассказывал о своих планах, о том, что он непременно разведает, что происходит в городе. Мысль о том, что Тварь могла умереть, терзала его, все его надежды были связаны с этим. Город, которого и не видели толком, представал в его мечтах как рай, из которого нас изгнали. С некоторых пор он начал ходить в сторону города, собирая свежие новости. Но новостей о городе практически не было, поэтому Фуму приходилось каждый раз уходить все дальше, многие из тех, с кем общался Фум, жили, наслаждались летом, и вовсе не помышляли об осени. До того дня, пока она не пришла...

Из всех нас, четко поняли это только двое, я и Маркус. В тот день я вышла из землянки, рано утром и меня окутал холодный и колючий воздух, впрочем с восходом солнца стало вновь тепло, а день окутал привычной жарой. Это была не обычная утренняя прохлада, а легкий оттенок тех холодов, которые я помнила с весны. Пип и Куцая нечего не заметили, и тогда я поспешила к Маркусу. Он встретил меня в привычном месте, возле зарослей кукурузы. К тому моменту, кукуруза уже стояла налитая, зерна были твердые и жесткие. Маркус стоял ко мне спиной, и разглядывал кукурузу, услышав меня, он обернулся, и с печалью спросил,-”Ты тоже ее почувствовала”? Я утвердительно кивнула, и Маркус кивнул мне в ответ, и повернувшись к кукурузе продолжил,-”Кукуруза уже поспела, а это верный признак осени, уж я то знаю. Как знаю и то, что вам нужно либо уходить, либо вы умрете зимой. Никто из вас не готовился к зиме, впрочем как и я, но мне уже пора умирать, слишком я стал слаб”.

Некоторое время мы молчали, а затем я спросила -”Сколько у нас есть времени до морозов и снега? “Достаточно, чтобы не спеша уходить, поверь, ты точно поймешь, что время пришло наверняка” - ответил Маркус, подумав добавил, -” вода вам подскажет”. “Может тебе стоит пойти с нами?” “Нет, я буду обузой, когда вы и впрямь соберетесь уходить, а сейчас, пока есть время , никто не поспешит, все будут верить до конца, что осень не придет. И Маркус, как всегда не прощаясь, побрёл своей дорогой. А я отправилась к Фуму. В голове у меня мелькали мысли, о том, что нам нужно немедленно уходить, что мы прямо сейчас отправимся в дорогу, благо Фум давно настроен уходить. Таким образом распаляя себя все больше и больше, я ускоряла шаг, и в землянку Фума я уже вбежала, запыхавшаяся и со сбитым дыханием. Фума дома не было. Чуть отдышавшись, я не в силах сидеть, принялась ходить кругами по комнате. Порой сгорая от нетерпения, я выглядывала на улицу, надеясь увидеть возвращающегося Фума, но все было напрасно. В итоге когда тело уже начало ломить от усталости, я опустилась на подстилку, и не заметила, как сон сморил меня. Проснулась я от шума дождя, выглянув на улицу, я увидела небо затянутое до самого горизонта тучами, дождь был мелким и холодным, и я поспешила спрятаться обратно.

Сон принес некоторое облегчение и избавил от прежнего волнения. «А ведь куда бежать? Обратно в город? К Твари в пасть?» - размышляла я,- “Ведь зимы пока нет, и перед ней должна быть осень, а значит есть время все обдумать”. Послышались шаги, и на пороге появился Фум, и замер с неким удивлением на лице. Я улыбнулась, - “Проходи, я тебя ждала.” Утро опять встретило нас, тем самым леденящим холодком, а затянувшие небо тучи не желали пропускать тепло. Дождь моросил мелкими каплями, и по пути домой мне то и дело приходилось обходить лужи и перепрыгивать через мелкие ручьи. Всю природу окутало неким серым сумраком, и в этом сумраке я явно видела надвигающуюся осень. Надвигалась осень не сразу, постепенно, выхватывая у лета по кусочку. В одном месте это была полянка с пожелтевшей травой, в другом первые желтые листья на дереве. И если где-то осень и ощущалась где-то постоянно, так это под ногами , принимая форму грязи. Грязь была всюду, она противно плескалась под ногами, а затем обволакивала собой ноги, превращая ноги в