Несколько лет спустя о последнем руководителе советскойразведки — генерале Шебаршине — напишут книги и статьи, пытаясь рассказать обэтом удивительном человеке. После ареста Крючкова он на один день дажевозглавит КГБ. А потом, уже в сентябре, уйдет, чтобы не участвовать в развалевсей системы органов государственной безопасности, которую с таким блескомосуществит его преемник. Шебаршин был профессиональным разведчиком и патриотомсвоей страны. Пришедшие ему на смену дилетанты с какой-то непонятной яростьюуничтожали то, что составляло основу их государства, приобретая, в конечномсчете, недобрую славу Герострата.

Марина впервые встречалась с новым начальником ПГУ. Сгенералом Черновым начальник ПГУ поздоровался за руку. Взглянул на Чернышеву и,замешкавшись на секунду, пожал руку и ей, После чего предложил садиться.

На плечи последнего начальника ПГУ выпала нелегкая миссия.Начиная с момента его назначения блок союзников стремительно сокращался.Сказывался знаменитый «принцип домино», когда вся система начиналаразваливаться после падения одной из составляющих. Сначала это была Польша, гделетом восемьдесят девятого президент Ярузельский пошел на первыедемократические выборы. Затем пала Берлинская стена, потом последовала«бархатная революция» в Чехословакии, расстрел Чаушеску в Румынии, отстранениеот власти Тодора Живкова в Болгарии. Повсюду рушились не только режимы.Одновременно Советский Союз терял стратегических союзников, базы,разведывательные центры, хорошо налаженные связи, свое влияние в странахВосточной Европы.

Этого мог не понимать слабый и безвольный Горбачев, так и несумевший придать хоть какое-то направление своим реформам, вышедшим из-подконтроля и превратившимся в хаотическое движение, сметающее на своем пути все ився. Но это прекрасно понимали аналитики КГБ, с разочарованием и больюнаблюдавшие, как рушится несложившийся старый мир. Как теряются прежниеориентиры, как уходят прежние друзья и как предаются прежние союзники.Апофеозом подобного безнравственного предательства станет выдача смертельнобольного Эриха Хонеккера германскому правительству. Всю свою жизнь Хонеккерверил в дружбу Советского Союза. И даже когда во имя сохранения собственногорежима он мог поступить вопреки воле руководства СССР, он не стал этого делать.

Нашедший последнее убежище в Москве, тяжело больной Хонеккербудет выдан германскому правительству. Один этот акт предательства способензапятнать людей и правительство, совершивших подобный бесчестный поступок.Врачи, действующие по указанию лицемеров, не найдут у больного раком Хонеккераникакой болезни. И последним актом мужества этого человека будет поднятаяправая рука со сжатым кулаком в традиционном вызове тем, против кого всю своюжизнь боролся этот человек. Через несколько месяцев более объективныегерманские врачи обнаружат, что Хонеккер неизлечимо болен и более объективныйгерманский суд сочтет невозможным наказывать больного старика, ставшегоразменной картой в сложной политической игре.

Но до этого еще несколько месяцев. Самых страшных и долгихмесяцев агонии Советского Союза. А сейчас, в июле девяносто первого, начальникПГУ генерал Шебаршин уже исходил из того реального факта, что в Европе отныненет союзников и все связи, оборванные после революций восемьдесят девятогогода, нужно восстанавливать. Он еще не знал, что самое страшное для неговпереди. Он еще не подозревал, что случится с его собственной страной меньшечем через месяц.

— Полковник Чернышева со своей группой завершила работупо чехословацкому направлению, — негромко начал докладывать Чернов, —нами проверены и отработаны прежние связи, добавлены новые цепочки к ужесуществующим линиям, отвергнуты агенты, ставшие известными в ходе «бархатнойреволюции». Упор сделан на агентуру, и прежде работавшую только на нас.

— Я ознакомился с вашим донесением, — кивнулШебаршин. — Вы проделали большую работу. Наши бывшие специалисты по Чехословакииориентируются в основном на старые кадры, во многом известные на Западе. А вамудалось создать практически новую агентурную сеть. Но нас волнует вопрос сисчезновением «Кучера».

— Разрешите? — спросила Чернышева.

Шебаршин кивнул.

— Мы тщательно все проверили. «Кучер» не вернулся вПрагу, где у него живет сестра. Нет его и в Мюнхене, где проживала одно времяего бывшая пассия. По нашим агентурным сведениям, «Кучер» не появлялся и встолицах европейских государств. Возможно, он перебрался на жительство в ЮжнуюАмерику, где ранее работал в качестве дипломата. Или просто решил отойти отактивной деятельности, осев в каком-нибудь городке.

— Нет, — возразил Шебаршин, — у вас неточныесведения, полковник.

Она насторожилась. Значит, что-то они упустили.

— Мы получили подтверждение от нашего агента вЛэнгли, — продолжал Шебаршин, — Флосман был перевербован ЦРУ ввосемьдесят шестом году. Он был двойным агентом. Работал на обе стороны.

Марина невольно нахмурилась. Она не предвидела такогоповорота событий. Чернов, сидевший рядом, не глядя на нее, спросил:

— Это проверенные сведения?

— Вполне. Источник надежный. Флосман являлся агентомЦРУ. Вы понимаете, что это означает?

Чернов по-прежнему не смотрел на Чернышеву, и это былообиднее всего. Она решила взять всю вину на себя.

— Понимаем, товарищ генерал. Мы строили свою работу сучетом того фактора, что Флосман погиб или вышел из игры. Но отныне нампридется менять все исходные данные. «Кучер» не только жив, но и работал напротивную сторону. Значит, мы ошибались. И среди наших агентов, уже проверенныхза последние несколько месяцев, вполне может оказаться подставка. Или, ещехуже, этот агент может быть разоблачен самим Флосманом при личной встрече.

— Вот это самое неприятное, — кивнулШебаршин. — Получается, что вся ваша работа была проделана впустую.

— Мы проверим все еще раз, — мрачно пообещалЧернов.

— Нет, Сергей Валентинович. Это долгий и неблагодарныйпуть. Мы можем предложить другой вариант. Более надежный. По нашим данным,Флосман сейчас осел в Южной Америке. Нам повезло, и мы вышли на него раньшеамериканцев. Но это ничего не значит. Они могут вспомнить о своем бывшем агентеи снова попытаться включить его в игру. Тем более, что Флосман, судя по всему,знает гораздо больше, чем мы раньше думали, А у вас в Аргентине осталсяработать «Штурман». Тот самый, который раньше работал на Прагу.

— Да, Йожеф Липка, — подтвердила Чернышева, —он дал согласие на работу с нашей разведкой.

— У вас хорошая память, полковник, — заметилШебаршин. — Будет очень неплохо, если в Аргентине состоится встречаФлосмана и Липки. Они ведь и раньше встречались. Нужно, чтобы кто-то выехал вБуэнос-Айрес и присутствовал бы на этой встрече. Мы с таким трудомвосстанавливаем связи, а этот «Кучер» может их просто развалить. Я дал указаниеВторому отделу. Они окажут вам необходимую помощь.

— Мы подумаем над тем, кого именно послать вАргентину, — осторожно вставил Чернов, — у нас есть ряд кандидатур.