— Я изредка буду появляться, но ты обо мне не забывай! Как раз принц твой подоспел, так что, жди в самом ближайшем будущем!

Вот Лиза и ждала. Может не совсем принца, но полюбившуюся подружку Нелли, у которой в тонком мире был просто отвратительных характер.

* * *

Уху сначала стало тепло, потом жарко. Потом стало мокро и добавилось болезненное причмокивание. А потом резкая боль вернула Матвея в сознание.

Лежал он на спине, руки вдоль туловища, кончики пальцев покалывали иголочки.

Матвей открыл глаза. На его груди, укоризненно глядя ему в лицо, на тоненьких лапках стояла Нелли.

— Я опять переборщил? — спросил он у собачки.

Она фыркнула ему в лицо, но с места не сдвинулась. Во взгляде читался вопрос:

«Ты как? Нормально?»

— Все хорошо, — проговорил Матвей, не двигаясь. — Спасибо!

И только теперь Нелли позволила себе спрыгнуть с груди Матвея, позволяя ему встать.

Слишком громко сказано «встать». Тело слушалось плохо, мышцы будто одеревенели, а суставы гнулись с превеликим трудом.

Нелли наградила Матвея еще одним встревоженным взглядом.

— Нет-нет, — сказал он ей, — это сейчас пройдет.

А объективно оценив свое положение, Матвей понял, что если бы не вмешательство Нелли, не факт, что он смог бы вернуться.

— Спасибо, моя хорошая! — нежно сказал он, садясь на кровати. — Сейчас будем завтракать.

Нелли скрутилась калачиком на его подушке, всем своим видом показывая, что она не торопится.

— И за это спасибо, — выдохнул Матвей, вставая и направляясь в ванную комнату.

* * *

Осознанные сновидения и астральными путешествиями для неопытного человека — занятия очень опасные. Без контроля и помощи можно так загуляться, что обратно в тело никогда уже не вернешься.

А Матвей, мало того, что был не опытным, так еще и самоучкой. А если совсем точно, то самоучкой вынужденным.

В один, не самый прекрасный момент, проснувшись утром, он осознал, что тело его полностью одеревенело и потеряло чувствительность. А вот возвращение к норме происходило настолько болезненно, что Матвей не постеснялся и даже немного повыл.

А вот память, в процессе завываний, подкинула какие-то картинки, которые чуть не парализовали его сознание.

Он видел себя со стороны. Свой дом с высоты птичьего полета. Носился по городу, бестелесной сущностью. Заглядывал в окна домов, как знакомых, так и незнакомых людей. А потом видел калейдоскоп красок, который даже отдаленно не мог классифицировать.

Если бы Матвей за свою жизнь не прочитал ни одной книжки и не включал телевизор, или родился лет восемьдесят назад, когда о подобном рассказывали только бабки в далеких глухих деревнях, он бы просто умер от шока. А так он, сравнительно здраво, определил случившееся, как нечто сверхъестественное.

Нет, можно было бы списать это на слишком реалистичный и красочный сон. Но состояние организма подсказывало, что сны такими не бывают.

* * *

Первой реакцией был страх.

Из книг и телепередач Матвей знал, что подобные происшествия могут привести к потере самого себя. То есть, сознание загуляет где-то и пиши пропало. Тело есть. Может даже ходить и говорить будет. Только это будет уже совсем не тот человек, а некое его подобие.

А вот второй реакцией, когда первые волны страха схлынули, было принятие справедливого возмездия. С некоторой отрешенностью Матвей принимал постигшее его сверхъестественное происшествие в качестве наказания. Или даже кары.

Чисто юридически, он был не виноват. Да и в обществе его никто не винил. А вот сам себя Матвей чувствовал виноватым. По этой же причине и в стационаре под присмотром психиатров пробыл более полугода.

А история была такая.

Работал он водителем на городском автобусе. Людей возил по маршруту. Работником он был прилежным, имел похвалу и грамоты от начальства. Доволен был жизнью сам и радовал родных и близких.

Но приключилась с ним авария. Пересекал он перекресток во время часа пик. Полный салон пассажиров. Солнышко припекает через грязноватые окошки. А тут прямо на перекрестке в бок автобуса на всех парах влетает груженый самосвал. У водителя тормоза отказали.

Автобус сминает, как консервную банку, протаскивает метров тридцать, а потом переворачивает на бок, и еще на боку протаскивает до самого дома. Мало того, что сам автобус влипает в здание, так еще и самосвалом его вминает дальше некуда.

Последствия даже представлять не хочется, а вот сам Матвей отделался парой переломов и сотрясением.

Тело вылечили, а вот душу…

Матвей где-то в глубине понимал, что он не виноват. И ему все поголовно твердили, что его вины в происшествии нет. Только он все равно винил себя. Во-первых, на нем, как на водителе, лежала ответственность за пассажиров. А во-вторых, бесконечные «если».

— Если бы я ехал чуть быстрее, если бы я ехал чуть медленнее, если бы я задержался на остановке, если бы заметил тот самосвал издалека.

Этим он убивал себя. Буквально рвал сознание в клочья.

Конечно, его определили в стационар, чтобы снять тяжесть приступов и хоть немного снизить болезненность самобичевания. Но возиться долго с ним не стали. Как только определили, что он не представляет опасности ни для себя, ни для общества, снабдили рекомендациями, препаратами и отправили домой.

* * *

Больничный выплатили, с работы уволили, а как дальше жить — не объяснили. И главное, за что.

Но с работой помог школьный приятель его отца. Был он управляющим огромного складского помещения, которое предоставляло площади для многих оптовых сеток города.

Антон Дмитриевич был в курсе происшедшего с Матвеем, поэтому предложил тому, чуть ли, не любую должность ниже своей.

— А можно мне такую работу, — опустив глаза, проговорил Матвей, — где я не буду с людьми контактировать? Ну, или по минимуму?

— Водителем автопогрузчика пойдешь? Надо будет из буферной зоны развозить грузы согласно предписанию по секторам. Только там зарплата не очень.

— Мне много не надо, — ответил Матвей.

Через пару месяцев произошел первый сверхъестественный инцидент. Отнесся к нему Матвей с полным фатализмом:

— Как будет, так будет.

А еще через неделю бестолковых полетов, в его жизни появилась Нелли.

* * *

Стоял он на остановке и ждал автобуса, чтобы там было поменьше народа. В стороне от остановки стоял. А тут к нему подходит малюсенькая собачка, но сразу видно, что не щенок. Садится у ног, а свою маленькую лапку ставит Матвею на кроссовок.

Он посмотрел на собачку, она ответила ему взглядом. Он наклонился, она не двинулась.

Матвей заозирался, может хозяин где-то неподалеку. Но ни в его сторону, ни в сторону собаки никто не смотрел.

Долго не разбираясь, подхватил собачку на руки,