— Ээээй! Я не этого просил!

Проектом не предусмотрено

— Ожидал увидеть тут инвалида? — подковырнул неприятную тему Евгений.

— Да, — инженер, не отвлекаясь от подготовки слепка, пытался сопоставить в голове ожидаемое и действительное. — Не думал, что ты будешь таким шумным.

— Болтать без умолку — это мой конек.

— Да я заметил…

— Спрашивай.

— Че спрашивать?

— Ну… то, что хочешь спросить…

— Хм… Ну окей, — Леша снял затвердевший гипс с культи и аккуратно положил его в сумку. — Как это вышло?

— Ты про ноги?

— Ага.

— Переброска ударной группы на западном направлении, подбирались ближе к населенному пункту. Коробочка доехала до лесополосы, оттуда должны были идти пешком, — Женя помял бедро. — Я только выпрыгнул из кузова, как услышал хлопок. Сам не понял, как упал. Прыгнул хоть недалеко, тут же обратно заволокли. Я даже не понял, че случилось.

— Больно было? — осторожно подбирал вопросы инженер.

Но солдат все равно задумался. — Знаешь… Не могу сказать. Типа… смотришь на свои ноги, развороченные в… и поверить не можешь. И вот, пока не веришь — не больно. А потом я потерял сознание почти. То ли от шока, то ли от крови. В коматозе лежишь, сердце слушаешь свое, все в тумане. А о боли не думаешь. Не понимаешь. Мычишь только на своем что-то…

— Жесть…

— Ага. Противопехотные мины — та еще пакость. Ладно, хоть не лягушка попалась…

— И вот стоило оно того?

— Что именно?

— Ну, война эта.

— Странные вопросы задаешь, инженер. Или ты думаешь, что я проснулся утром и такой: «Ля, как хочу на войну!» Бросил жену, детей, и рванул на передовую?

— Ну не тяни…

— Родина позвала. Тебя, вот, не позвала. А меня позвала.

— А ты взял и пошел.

— Знаешь, ты вот простой такой. Образованный, умный, но простой, как валенок. Сам посуди: ну не пошел бы я, тогда пошел бы кто-то другой. А если бы и он не пошел, то нашли бы третьего. А когда не нашли бы третьего, то нашли бы тебя.

— Так и я бы не пошел.

— А кто пошел бы тогда?

Леша пожал плечами. Он как-то не хотел нарываться на этот разговор. Антивоенная позиция была у него слабая. Почти никакая. Как и у многих вокруг. Не трогает — и ладно. Единственное, что с войной его теперь связывало, так это пара полосок сырого гипса, который он наматывал на вторую культю Жени.

— Ты пойми, зовут тех, кто там нужен. Я там был нужен. Я старший сержант, десант. У меня там больше шансов, чем у таких, как ты. А тебя не позвали, потому, что ты там пока еще без надобности. И не дай Бог, такое время настанет.

— В твоих документах указано, что ты там на контрактной основе, — вдруг задумался Алексей. Вспомнил все бумажки, которые заучил перед выездом.

— Да. Теперь да. Точнее, с начала прошлого года.

— Ради денег?

— Нуу… — присвистнул Женька. — Не без этого.

— Тогда зачем?

— Потому, что могу.

— Че? — поднял голову инженер. — Че за бред?! Ты идешь на войну убивать людей потому, что можешь? Ты звучишь как фашист.

— А ты, как либерал. И пусть и то, и другое — шутка, но я не хочу, чтобы ты ковырялся в моих причинах. Я там, потому, что я там нужен. Мы с тобой не такие уж хорошие друзья, чтобы обсуждать эту херню.

— У тебя ноги были правая и левая, или левая и левая, или правая и правая? — достал лист для зарисовок Леша.

— Шутник, бляха, — Женя сам обрадовался, что тема закрыта. — Давай мне, чтоб как у кузнечика. Хочу колени назад.

— Колено было, примерно, тут? — инженер ткнул пальцем в пустое пространство на кровати.

— Ниже. Еще чуть. Да. Вот так.

— Да ты гонишь!

— А че?! Я раньше был метр семьдесят. Хочу в этот раз метр восемьдесят. А вообще, сделай резьбу, я сам подкручивать буду.

— Я серьезно…

— В первый раз попал, — сбавил напор солдат.

— Ага, так и запишем. Ладно, в любом случае, будем подгонять. Так, замеры я снял. Пару дней и вернусь. Будем заготовки мерить.

— Кстати! А надолго это все? Ну, работа с протезированием и прочее…

— Пара месяцев. Мы хотим внедрить систему управления. Чтобы ты мог полностью управлять автоматикой в ногах.

— Звучит как план. Рассчитываю на тебя.

Будь уверен

— … да все нормально, Насть. Не переживай, жив-цел. Скоро снова встану на ноги, — Женя смотрел на лицо своей жены через экран мобильного телефона, пока Алексей закреплял протезы, собранные наспех для примерки. — Насть, ты не обессуть, у меня тут процедурки начались. Давай потом позвоню… Люблю-целую.

— Не сказал ей? — не поднимая взгляда, спросил инженер, когда его пациент убрал мобильник в карман больничных шорт.

— Нет. Не хотел беспокоить.

— «Встану на ноги»… Ты даже про это ей не сказал…

— Ногой больше, ногой меньше… Или ты вдруг решил, что я стал менее человечным, лишившись четверти своего роста? — усмехнулся Женька и поправил протез, который начал давить культю.

— Не думаешь, что ей бы стоило знать?

— Если б не эта выплата за ранение, то она так бы и сидела спокойно. А тут вообще подумала, что деньги скинули потому, что задвухсотили. Меньше знаешь — крепче спишь, инженер.

— Не понимаю я этого…

— Как бы тебе объяснить, — разоткровенничался Евгений. — Вот смотри: представь, что ты солдат, который день и ночь находится под обстрелами артиллерии, штурмует села и заводы, битком набитые теми, кто хочет его убить… Солдат, который случайно наступает на мины… Вот как ты думаешь, что интересного и доброго я могу рассказать ей или детям? Думаешь, у меня много хороших новостей накопилось за прошедшие два года?

— А что, нет?