— Послушайте, сэр. Я сожалею. Вы сидите в машине, и я не мог рассмотреть вашу комплекцию или возраст. Я просто выполняю свою работу.

Кларенс молча смотрел на полицейского.

— Всего хорошего, мистер Абернати. Будьте осторожны в этом районе.

Он не добавил: «В этой части города опасно», — Кларенс и сам знал об этом.

Локоны Селесте на ощупь напоминали кисточки шерстяного пледа, который она частенько расстилала на полу гостиной. Женива любила прикасаться к черным волосам в их естественном состоянии. Ей нравились эти завитушки, которые так и просили, чтобы вы слегка похлопали по ним рукой. Но Селесте хотелось, чтобы тетя выпрямила ей волосы, и Женива понимала племянницу.

Она взяла на пальцы средство для укладки и нанесла его на голову Селесте, равномерно распределяя по волосам щеткой. Затем очередь дошла до плойки. Жениве нравился парикмахерский запах горячих волос — он навевал так много детских воспоминаний.

— В наши дни мы делали это совсем по-другому. Ты просто не знаешь, чего нам это стоило, девочка, — Женива разговаривала с Селесте, как будто та была равная ей по возрасту, и маленькой леди это нравилось. — Мы смешивали толченую картошку, яйца и щелок, а затем размазывали эту смесь по волосам кистью. Ощущения были просто отвратительные.

— Толченая картошка? — Селесте поморщила нос.

— Да, подружка. Знаешь, о чем мне это напомнило? О том, что у твоего дяди Анци когда-то была длинная, густая шевелюра. Тогда его волосы были сантиметров на двадцать длиннее, чем сейчас.

Женива подумала о длинных коричневых волосах Джанет. Вчера они ходили на прогулку, и попали под ливень. Они бежали и смеялись. Женива смотрела на мокрые, спутавшиеся на спине локоны своей подруги. Все-таки в волосах белой девушки есть что-то особое, даже когда они в беспорядке. Женива хотела

6

спросить, каково иметь такие волосы, но не спросила, побоявшись показаться завистливой. Она даже не догадывалась, что Джанет в тот момент думала о волосах Женивы — о том, какие они красивые, даже когда мокрые.

Женива подумала о белой крови в своих венах. Несколько лет назад ее кузен из Калифорнии, исследуя свою родословную, обнаружил, что их прабабушка, рабыня, родила двух детей от своего хозяина-ирландца. Одним из этих детей был их дедушка. Поначалу никто в семье не верил в свои ирландские корни — особенно те, чья кожа была особенно черной. Однако рецессивный и доминантный гены сделали свое дело, и часть членов семьи родились «очень желтыми». Тем не менее, Жени-ве не давала покоя мысль о том, что ее прабабушка была изнасилована, хотя она и пыталась шутить об этом, спрашивая у Кларенса: «Если мне все равно было суждено получить белые гены, то почему мне не передались гены волос?» Кроме того, Женива нашла хорошее применение открытию кузена. Как-то при заполнении заявки о предоставлении кредита в графе «национальность» она вписывала «ирландка», а затем наблюдала за тем, как клерк, который просматривал анкету, вдруг уставился на нее с отвисшей челюстью.

Однажды мама сказала Жениве: «Бог благословил черных женщин волосами, не требующими вложений. Все, что требуется, — это мыть их, и ни ветер, ни дождь, ни солнце им не вредят». Что касается Женивы, то ее опыт показал, что волосы требуют больших вложений. Приходилось приложить немало усилий, чтобы они выглядели именно так, как ты хочешь.

Она с ностальгией подумала о дешевых средствах для волос, которые использовала во времена своего детства. Сегодня в сфере производства средств для ухода за волосами черных, приносящей миллиарды долларов в год, господствуют такие компании как «Ревлон», но когда-то здесь доминировали «черные» марки: «Нежный блеск», «Джонсон», «М&М», «Мир кудрей», «Лоск», «Д’орум» й «Братья Броннер». Женива перепробовала все это, пытаясь найти совершенное средство для ухода за волосами, как будто это был Святой Грааль. Она посмеялась над собой, а затем развернула Селесте и посмотрела ей прямо в глаза.

— Позволь, подружка, тебе кое-что сказать. Есть много хороших белых, но они ничего не понимают в волосах. Мы же, черные, знаем, как поддерживать их красивыми и блестящими.

7

Мы знаем, как их выпрямлять, расчесывать, укладывать, завивать, стричь, нагревать утюгом, делать холодную завивку или прическу из косичек, как делать их живыми — и этот список можно продолжать и продолжать. Ты слышишь меня? У нас есть собственные шоу, посвященные уходу за волосами «черных», потому что белые наших волос просто не понимают. Но это хорошо, маленькая подружка. Папа часто говорит, что Бог специально дал черным их волосы, чтобы они могли иметь собственный уникальный бизнес!

Кларенс сидел в приемной владельца «Трибьюн» Райлона Беркли. Он ожидал уже пятнадцать минут. Его раздражало все: шикарная мебель, оригинальные картины на стене, и даже светловолосая секретарша Мими, которая выглядела, как член британской королевской семьи. Обстановка напоминала Кларенсу о его первой встрече с Беркли двадцать лет назад — в тот вечер, когда Беркли «засватал» его в былой «Орегон Джернл», поведя в потрясающий ресторан.

Тогда был июнь, и Кларенс подозревал, что был первым черным посетителем того заведения в том году. Он был твердо убежден, что если бы вошел туда сам, то руководство ресторана вызвало бы полицию. Кларенс тогда сидел и весь вечер улыбался, стараясь быть почтительным и благодарным, и в то же время не выглядеть заискивающим.

Все началось с комнаты ожидания с хрустальными чашами, серебряными чайными сервизами и всякими причудливыми вещицами. Кларенс еще никогда ничего не заказывал в ресторанах, кроме картофельных чипсов и луковой подливы. Здесь же были крошечные бутерброды, нарезанный в виде роз редис, украшенные маслинами десерты со сливочным сыром, блестящие вишни и бесконечные веточки петрушки. Это напоминало Кларенсу все что угодно, но только не еду.

Они беседовали тихо, как всегда делают белые люди в подобных местах, что было совсем не похоже на семейные обеды Кларенса. Когда они, наконец, сели за столик, чтобы заказать ужин, меню пестрило мириадами неизвестных деликатесов, которые даже близко не напоминали знакомые названия блюд. Официант читал меню так, как будто это был любовный сонет.

Звучавшая музыка была Кларенсу незнакома, за исключением Чака Берри, «Темптейшнз» и «Сюпримз». Позже, приехав переночевать в дом своих родителей в северном Портленде, он

8

поставил записи Ареты Франклин, Отис Реддинг и даже