— Не знаю, что бы я без нее делала, — по возможности спокойно ответила Бет, несмотря на царившее в душе смятение. Что он видел? Что знает?

— Если бы меня не вызвали срочно к тяжелобольному, я бы осмотрел твоего сына перед разговором, — сказал Хайме, будто отвечая на ее молчаливый вопрос. — Я успел только переговорить с бригадой педиатров, которые его осматривали. К сожалению, я не знаю возраста твоего сына и даже его имени.

— Его зовут Джейси, — сказала Бет, не в силах скрыть враждебность тона. «Хайме Карлос — так я назвала его в какой-то отчаянный момент в память об отце».

— Необычное имя.

— Может быть, — ответила она, пытаясь преодолеть ощущение, что все это не может происходить с ней. — Но его зовут именно так.

— А сколько ему лет?

— Пять… В апреле исполнилось пять, — сказала Бет, глядя ему в глаза.

Тело Хайме заметно напряглось. От лица отхлынула кровь. Скрыть это было невозможно. Он сделал запоздалую попытку не выдать сверкнувшую в глазах ярость, но было слишком поздно.

Бет заметила и была потрясена до глубины души: такая же ярость горела в его глазах в тот день шесть лет назад. Воспоминание об этом пронзило ее болью.

— Могу заверить тебя, Бет, твоему сыну будет оказана здесь вся необходимая помощь. Все будет хорошо.

— Не сомневаюсь, — безучастно пробормотала она. А потом, в отчаянии осознав наконец, что все происходящее не кошмарный сон, а реальность, убежденно повторила про себя, что все будет хорошо. Но мысль, что снова приходится положиться на человека, который однажды жестоко обманул ее доверие, была невыносима.

— Непохоже, что ты в этом убеждена, — осторожно заметил Хайме. — Бет, если проблема во мне, лучше…

— Нет никакой проблемы, — солгала она, прервав его. — Из двух зол, как говорится… не так ли, Хайме? Каким бы ты ни был, специалист ты классный, я уверена.

— Бет, мы не можем… — Его прервал телефонный звонок. Он подошел к столу, поднял трубку и назвал себя. — Да, хорошо, — сказал он по-испански. — И кофе бы не помешал. Спасибо. — Он снова повернулся к Бет. — Мальчику надо провести положенные обследования, так что его бабушку приведут сейчас сюда. — Он взглянул на часы. — Я могу немного задержаться, чтобы ответить на ее вопросы, но если ты предпочитаешь побыть с ней одна…

— Нет, пожалуйста… не уходи, — запинаясь, попросила Бет. Желание, чтобы Розита услышала его профессиональное мнение, пересилило все остальные соображения. — Вдруг ей захочется о чем-нибудь спросить тебя.

— Ты отлично справляешься сама, Бет, — заметил Хайме. Легкая улыбка впервые тронула его губы. — Сколько бы мы, врачи, ни твердили, что для тревоги нет оснований, ты, как мать, будешь…

Его прервал стук в дверь.

— Войдите! — крикнул он.

В комнату вошла женщина с подносом. Позади нее Бет увидела полноватую фигуру другой женщины и вскочила с кресла.

— Розита! — воскликнула она и бросилась в родные ласковые объятия.

— Что поделаешь, дорогая! Не пощадила тебя судьба, — сочувственно сказала женщина и повернулась к Хайме.

Бет тоже обернулась и увидела, с каким недоумением он смотрит на пожилую женщину.

— Сеньора Рубио? — не веря своим глазам, произнес он.

— Да. — Розита отпустила Бет и шагнула к Хайме, вглядываясь в его озадаченное лицо. — Я только несколько минут назад узнала имя владельца этой клиники, — призналась она, не оставляя сомнений, что это имя ей знакомо.

Хайме коротко поклонился и подошел к ней, протягивая руку.

Пока они обменивались рукопожатием, Бет пыталась понять реакцию Хайме при виде Розиты. Вдова знаменитого испанского художника, Розита была хорошо известна. Все знали также, что авиакатастрофа, трагически оборвавшая жизнь Мигеля Рубио, унесла одновременно и жизнь его двадцатилетней дочери Манолиты — единственного ребенка четы Рубио. Бет вспомнила, что Хайме знал о смерти ее родителей. Так почему же он ожидал увидеть совсем другую бабушку?

— С тобой все в порядке, Бет? — повернувшись к ней, спросила Розита.

Бет кивнула, не в состоянии говорить из-за подступивших слез.

— Боюсь, от моего присутствия Бет не стало легче, — заметил Хайме. — Но разрешите мне заверить вас, сеньора, ваш… этот мальчик получит всю необходимую помощь, как я уже говорил Бет.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, — ответила Розита, метнув обеспокоенный взгляд на Бет. — Мне сказали, что диагноз аппендицита подтвердился.

— Да. Разрешите мне повторить то, что я только что говорил Бет.

К тому времени, как он закончил свои разъяснения, Бет справилась со слезами, но мысли ее по-прежнему были в смятении.

— Извините, — сказала она и промокнула глаза платком, который ей дала Розита. — Я…

— Извинить? — негодующе воскликнула пожилая женщина. Она отвела Бет к креслу и села сама. — Выплакаться никому не вредно.

— И чашечка крепкого хорошего кофе тоже не повредит, я думаю. — Хайме разлил черный дымящийся кофе и подал обеим женщинам.

Он улыбнулся, передавая Розите кофе. И в этот момент та впервые поняла, что именно разбило сердце Бет, оставив в нем на долгие годы незаживающую рану. Розита была потрясена, узнав, что он является владельцем клиники. Однако после разговора с ним беспокойство, к ее удивлению, почему-то улеглось.

Большая часть того, что она о нем слышала, относилась к разряду сплетен, но были и бесспорные факты. Например, его аристократическое происхождение. Даже не зная его родословной, это сразу чувствовалось по его холодно-отстраненной манере держаться. В глубине души Розита всегда подозревала, хотя никогда не говорила об этом с Бет, что именно социальная пропасть, о которой молодая английская девушка наивно забывала, и сыграла свою роль в том, что он так жестоко ее покинул.

Кроме того, из многочисленных историй о якобы разбитых им сердцах одна уж точно была достоверным фактом. Эту тему она тоже никогда не обсуждала с Бет… Однако, когда Хайме улыбнулся, его удивительно красивое лицо так преобразилось, что, сколько Розита в него ни вглядывалась, она не находила в нем ничего, кроме истинного благородства и чистоты…

— Сеньора, — обратился к ней Хайме, неверно истолковав ее пристальный взгляд, — если у вас остались какие-то вопросы, пожалуйста, спрашивайте, не стесняйтесь.

— В данный момент у меня нет больше вопросов, — ответила Розита. Ее одолевало двойственное чувство к этому человеку, едва не погубившему девушку, которую она любила как собственную дочь. Видно, срабатывало ее пресловутое шестое чувство, с раздражением подумала она. Но потом успокоилась, вспомнив, что в отношении людей оно пока ее не подводило. Розита перевела взгляд на Бет, и сердце у нее сжалось от боли при виде ее страдальческого лица. — Мы уверены, — бодро сказала она, — что Джейси попал в прекрасные руки.