Как не раз уже бывало прежде.

Но и без того следствие было на самом верном пути, собирая улики противоправной деятельности владельцев асьенды.

К тому же и немедленный обыск, произведенный со всей тщательностью, принес немало интересного.

Нашли полицейские не только миниатюрный завод по производству пластиковой взрывчатки — пентрита, но и многое другое:

— Что тоже явно указывало на преступную направленность деятельности хозяев и обитателей асьенды.

День за днем из тайников и секретных помещений, то тут, то там, раскиданных по территории имения, неутомимые в своей работе полицейские и, прибывшие чуть позднее, следователи прокуратуры извлекали на свет, компрометирующие дона Луиса материалы.

В том числе:

— Оружие, деньги!

Не в меньшей мере заинтересовали их и, уже полностью готовые к отправке в Штаты и в Европу партии наркотиков.

Но и это было еще не все.

Вскоре после разгрома асьенды, целый караван, идущий с гор с грузом сырца кокаина, попал в, устроенную на подходах к имению, полицейскую засаду.

Однако всех дальнейших подробностей и подведения официальных итогов, столь удачно проведенной им, операции Фрэнк Оверли уже не дождался.

Ему стало просто не до того.

Вначале прошел первый азарт, придававший раненому силы.

А на третий день недавний агент под прикрытием должности авиационного механика вообще слег — загноились многочисленные раны, полученные им при аварийной посадке «Сессны».

Когда у инспектора специальной службы, руководившего операцией по захвату асьенды преступников, резко поднялась температура, по настоянию медиков его, охваченного жаром, и уже в полном беспамятстве отправили санитарным вертолетом отсюда, из лесной глуши, в центральный госпиталь колумбийской столицы.

…Вышел он оттуда после успешного излечения не скоро. Лишь спустя несколько недель, проведённых на больничной койке, под присмотром хлопотливого персонала и опытных врачей.

Потом была недолгая дорога до родного города:

— Автомобилем, самолётом, снова автомобилем.

И вот он, наконец, переступил порог, до боли знакомого ему, офиса их Центрального Федерального бюро по борьбе с наркотиками:

— Легендарную «контору»!

Сам мистер Бредли лично встретил, очень отличившегося в служебной командировке, проведенной в дебрях колумбийской гилее, инспектора оперативного отдела.

Весьма радушно угостил его в своём кабинете отменным кофе. Поинтересовался состоянием здоровья.

Хотя и скривился сочувственно, глядя на свежие глубокие шрамы, вдоль и поперёк, буквально, исполосовавшие лицо подчиненного.

— Эко же тебя угораздило! — проявил сочувствие шеф к отличившемуся сотруднику.

И хотя внешность того теперь совсем не подходила их персоналу — подобранному так, чтобы не выделяться в толпе. Пока не следовало сразу говорить об этом.

В основном разговор касался отпуска и перспектив на занятия в «мирной» жизни перед грядущей пенсией по инвалидности:

— Что уже назначили государственному служащему, пострадавшему на боевом посту.

— Но ничего, вот подлечишься, как следует, придёшь в себя после поправки и тогда, нужно полагать, снова сможешь взяться за дело, — вслух произнес мистер Бредли. — Тем более, что после твоих подвигов по захвату тайной базы наркомафии немало чего раскопали представители следственных органов про тёмные дела ее барона.

И указал на несколько папок, лежавших на обширном столе, наряду с другими документами:

— Пора кому-то серьезно выходить на дона Луиса.

— Готов хоть сейчас!

Фрэнк браво поднялся с кресла, куда его недавно шестом посадил шеф бюро:

— Только желал бы первым делом встретиться с Бьенолом и Аликом, чтобы получить от них дополнительные данные!

— Каким таким Бьенолом? — удивился мистер Бредли.

— Ну, с тем самым — пришельцем, — пояснил Фрэнк. — С которым я с асьенды на угнанном самолете вырвался.

— Впервые слышу, — покачал головой собеседник. — Знаю лишь, что с тобой, прямо в гуще горного леса какая-то очень серьёзная авиакатастрофа произошла.

Улыбка недоверия появилась на лице важного государственного чиновника:

— Но пришелец?

Перемена в настроении руководителя передалась и инспектору, который в этот момент почувствовал, что-то неладное, произошедшее в обществе по отношению к его смелым друзьям, организовавшим дерзкое бегство по воздуху с асьенды дона Луиса:

— Только вместо награды для каждого из этих героев, на самом деле получилось непонятно что.

И всё же мистеру Бредли, уже было кое-что известно о тех личностях, кого упомянул в разговоре с ним отставной, практически, инспектор его специальной службы.

— Эти Бьенол с Альбертом Коленом, как нам стало известно из, полученного полицейского сообщения, просто уголовные личности, и сейчас находятся в бегах от правосудия.

Шеф федерального бюро так посмотрел на озадаченного инспектора, что тот невольно даже опешил.

Потом придя в себя, с жаром принялся за рассказ:

— Что же в действительности произошло с ним на асьенде дона Луиса до побега и после.

Мистер Бредли хотя и слушал с подчеркнутым вниманием, все же не поверил ни единому слову Фрэнка.

— Да и как взять на полную веру все эти «сказочки» о пришельце и подобной ему чепухе, — посчитал он. — Не будешь же, на самом деле утверждать вслед за Фрэнком Оверли о реальном излечении какого-то там сироты от синдрома приобретённого иммунодефицита, когда в борьбе с этой проблемой весь мир не может добиться подобного результата.

С сомнением глядя на собеседника во время его жаркой, если судить по накалу страсти в голосе, исповеди, мистер Бредли и к концу их откровенного разговора остался непоколебимым в уже сложившемся мнении по обсуждаемому вопросу.

Впрочем, эту его точку зрения разделили потом многие другие, все без исключения, официальные лица, с которыми не раз еще пришлось беседовать Фрэнку Оверли про пришельца и его юного друга.

И хотя он всеми силами пытался доказать начальству своё, но добился лишь одного, той самой отправки на почетную пенсию, о которой с самого начала шёл разговор в кабинете мистера Бредли, по возвращению бывшего агента под прикрытием из стана наркоторговцев.

…Оформили его, действительно, как офицера запаса, ставшего инвалидом в результате многочисленных травм, полученных при героическом исполнении служебных обязанностей.

И ещё в одном, и довольно немаловажном аспекте, это, состоявшееся увольнение из Центрального Федерального бюро, послужило Фрэнку Оверли хорошим жизненным уроком на будущее.