Симаков поднялся к нему через несколько минут. Он был втемной куртке, светлых брюках, сером джемпере. Повесив куртку на вешалку, онпрошел в гостиную. Они расположились в глубоких креслах. Дронго подвинул гостюстолик с напитками и фруктами.

— Как видите, в квартире никого нет, — улыбнулся Дронго, — идаже мне никто не помогает. Что вы будете пить?

— Ничего. Только минеральную воду. И ради бога, небеспокойтесь. Я не собираюсь долго злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Ничего страшного. Между прочим, в моем кабинете естьфотография, где я снят с вашим отцом.

— Я знаю эту фотографию. У вас ведь такая разница ввозрасте. Лет сорок?

— Больше. Почти пятьдесят, — ответил Дронго. — Впечатляет.Умение понимать людей другого поколения относится к числу достоинств?

— Никогда об этом не думал. Значит, у нас с вами тожеразница в возрасте лет двадцать, — сказал Симаков.

— Пятнадцать.

— Неплохо. Совсем неплохо. У вас сейчас самый продуктивныйвозраст. Время расцвета политиков и бизнесменов.

— Ни тем и ни другим я не собираюсь заниматься в ближайшиелет пятьдесят. Потом посмотрим…

Гость улыбнулся. Открыл бутылку минеральной воды, наполнилстакан. Выпил. Поставил пустой стакан на столик.

— Я пришел к вам по просьбе моей знакомой. Вы понимаете,что, если вы не примете мое предложение, наш разговор должен остаться междунами?

— Конечно.

— В таком случае начнем. Вы слышали когда-нибудь о КристинЛиндегрен?

— Немного. Знаю, что она довольно популярна в СоединенныхШтатах. Актриса. Снималась во многих фильмах. Вот, собственно, и все…

Симаков улыбнулся. Замахал руками.

— Хорошо, что вас не слышат кинокритики. Они бы васразорвали на кусочки. Кристин Линдегрен сегодня одна из самых ведущих актрисАмерики. Она звезда нескольких телевизионных сериалов. Получает самые высокиегонорары. Последний сериал с ее участием был номинирован на самые престижныепремии и обошел даже «Секс в большом городе». Можете себе представить? Имееткучу разных наград. Кроме того, она снималась в двух фильмах у Вуди Аллена ибыла даже номинирована на «Оскар».

— Вы меня убедили. Признаю, что вы лучший эксперт в этойобласти. Я не сомневаюсь, что все обстоит именно так, как вы говорите.

— К тому же она очень хороший человек. У нее много знакомыхв Москве. Она приезжала к нам два года назад. Вместе со своим последним мужем.Очень красивая пара. Он немного моложе нее, но смотрятся они великолепно. Ну вызнаете, сейчас женщина в пятьдесят может выглядеть на тридцать.

— А ей сколько?

— Сорок восемь. Хороший возраст и для женщины. В общем, онапозвонила мне несколько дней назад и попросила о помощи…

Симаков посмотрел на минеральную воду. Сделал долгуюактерскую паузу. Взял бутылку, снова налил воды и снова выпил. Затем улыбнулсяхозяину:

— И она сама назвала мне ваше имя. Прошу прощения, онаназвала вас так, как вас все знают. И попросила переговорить с вами.

— Я не совсем понимаю. О чем переговорить?

— Она хочет с вами встретиться. Лично встретиться ипереговорить. Ей рекомендовали вас в качестве лучшего частного детектива. Илилучшего эксперта-аналитика. Как вам больше нравится. Насколько я знаю, онаслышала о вашем расследовании, которое вы провели в девяносто седьмом году вКаннах, во время пятидесятого юбилейного фестиваля.

Дронго не изменился в лице. Но он хорошо помнил то, о чемговорил его гость. Во дворце во время церемонии закрытия фестиваля идемонстрации последнего фильма должен был произойти террористический акт. Имтогда с трудом удалось его предотвратить. Дронго помнил, но ничего не ответил.

— Насколько я понял, — продолжал Симаков, — она искалалучшего среди экспертов-аналитиков. И остановила свой выбор на вас.

— Где она находится?

— В данную минуту? В Монреале. Но она будет ждать вас вЛос-Анджелесе. Мы договорились, что я передам вам ее предложение.

— Простите, я не совсем вас понял. Почему нельзя поговоритьпо телефону. Или посредством Интернета?

— Исключено. Я тоже задал ей этот вопрос. Она хочет увидетьвас лично. Сказала, чтобы вы ни о чем не беспокоились. Она оплатит вам билетпервого класса в Лос-Анджелес, заплатит за номер по вашему желанию в любомотеле города. И оплатит все ваши дополнительные расходы. Но ей нужно увидеть васлично и переговорить с вами по какому-то очень важному вопросу. Насколько японял, этот вопрос имеет очень конкретное отношение к вашей профессии.

— Понимаю. Но здесь есть небольшая сложность. Я терпеть немогу летать самолетами, и тем более так далеко.

— Вы никогда не были в Америке? — удивился режиссер.

— Много раз. И в Северной, и в Южной. Но каждый раз, летя всамолете, испытывал некий дискомфорт.

— Я думаю, что первым классом можно слетать, — сказалСимаков, — тем более что вы можете отказаться от работы. Никто вас не неволит,не заставляет. Ваша задача всего лишь встретиться с ней. Возможно, вы непонравитесь друг другу.

— Лететь через океан и через всю Америку, чтобы понравитьсяженщине. Мне это довольно сложно… Извините, но я не знаю, зачем мне нужнолететь так далеко. И пока я не совсем понимаю цели…

— Это мы тоже обсуждали, — весело кивнул режиссер, перебиваяДронго, — и она попросила меня передать вам ее следующие условия. Если вы ейподойдете, она заплатит вам гонорар в двести тысяч долларов. Двести тысячдолларов. Эта сумма с одной двойкой и пятью нулями. — Он нарисовал в воздухедвойку и каждый нуль указательным пальцем правой руки и почти победно взглянулна Дронго. Но даже такая сумма не могла произвести должного впечатления нахозяина квартиры. Он усмехнулся:

— Солидная сумма. Но для моего согласия все женедостаточная. Я должен понимать, почему я туда лечу…

— Вы выдвигаете свои условия? — уточнил Симаков.

— Я думаю, что нам можно предварительно поговорить потелефону. А уже потом обоим определяться. Возможно, мы действительно непонравимся друг другу.

— Разумно. Но у нее свои условия. И я приехал сюда, чтобыпередать вам ее послание. Никаких предварительных разговоров. Она хочет личноувидеть вас и решить — подходите ли вы ей для конкретной работы или нет.

— И вы не знаете, о чем идет речь?

— Понятия не имею.

— Я должен подумать.

— Безусловно. — Режиссер взглянул на часы. — Ой, я, кажется,уже опаздываю. Извините, что отнял у вас время. — Он встал с кресла. Дронготоже поднялся.