я, но необходимо понимать сколько мы можем им дать, чтобы откупиться.

И я попросил за меня поговорить с Луной. Да, глупо, но это единственное, что мне пришло в голову.

Встреча была назначена в городке Мариго, который располагался неподалеку от Маурица. Но плестись туда надо пять дней. По прямой гораздо быстрее, но железная дорога обходила земли нескольких благородных родов, которые не согласились дать право проезда. Получался солидный крюк.

На половине пути нас попросили покинуть поезд. Сайрус не стал ничего говорить просто продемонстрировал свой перстень. Это сработало лучше любых слов. Спустя десять минут нас пригласили в вагон-ресторан.

Там нас уже ожидал майор корпуса карабинеров. Среднего роста, кряжистый, потрепанная серая форма сидела на нем, как влитая, а кобура с тяжелым револьвером казалась частью тела.

Я напрягся. А вот Сайруса радушно улыбнулся и тепло поприветствовал офицера по имени.

– Не думал, что вы еще помните меня, полковник, – изрядно удивился карабинер.

– Я помню всех офицеров, что служили под моим началом. И многих солдат. Как вас занесло из гренадеров в охрану правопорядка?

– Карабинеры выполняют разные функции, – туманно ответил он.

– Хорошо. В чем причина переполоха?

– Бунт, – просто ответил майор. – Соседний город. Он не принадлежит короне, поэтому мы пока не вмешиваемся.

– Налоги, дурак-управляющий и особо наглая дружина, – скучающим тоном сказал Сайрус.

– Только налоги. Граф уехал в столицу и задумал жениться. Все бы хорошо, но денег не хватило, поэтому он приказал выжать из города все. Управляющий, наоборот, оказался неглупым человеком и усилил стражу наемниками. Поэтому бои идут до сих пор.

– Какой срок определил наместник?

– Сутки. Если за это время восстание не будет подавлено, мы войдем в город.

– Что ж, будем надеяться, что этого не произойдет.

– Полковник, вы здесь из-за этого? – напряженным голосом спросил карабинер.

– Нет, мой ученик едет к родственникам. Я решил его сопроводить. Сейчас неспокойно на дорогах.

– Тогда удачного пути, – с заметным облегчением сказал офицер. – Надеюсь, вам понравится в этом городке.

– Я тоже на это надеюсь. Удачи, майор.

Спустя пять минут мы покинули поезд.

– Если карабинеров введут в город…

– Бунт подавят. Максимально жестоко. Если чернь решила, что у них есть право бунтовать, то власт обязана их покарать, – холодно сказал Сайрус, его глаза сверкнули, но продолжил он спокойно: – Королевские земли живут лучше: больше свободы, стабильные налоги, никакой внутренней грызни, чуть менее чванливые чиновники. Поэтому туда массово бегут люди. Города аристократов пустеют, беднеют. Налоги становятся неподъемными, начинаются репрессии. Бунты простецов вспыхивают регулярно.

– И король помогает их подавлять?

– Маги могут сколько угодно грызть друг другу глотки: подставлять, предавать, изобретать новые способы «изящных» убийств… Но, когда чернь зарывается, мы выступаем единым фронтом, – уверенно сказал Сайрус. – Бунт подавят, зачинщиков казнят, участников отправят на каторгу. Если обнаружат вмешательство соседей или запретную магию, то в петлю отправят кого-нибудь из магов. Правда, это большая редкость. Обычно они не попадаются.

«Он не видит противоречия в собственных словах?» – подумал я, но не стал задавать вопрос.

– Удивительно, что при таком раскладе простолюдины нас не любят, – хмыкнул я.

– Чернь нас не любит, потому что мы другие и у нас есть магия. Пока аристократы защищали их от внешних врагов и держали себя в рамках, их почитали. Сейчас этого нет.

Про внешнего врага я понял, а вот второй вопрос пришлось уточнять:

– Рамки?

– Неприятный пережиток прошлого для современных магов. Раньше эфира было мало, дружина требовалась на войне, поэтому аристократы давали определенную свободу черни, сдерживали собственные порывы. Это было проще, чем подавлять регулярные бунты.

– Внешняя угроза и самоограничение. Понятно.

– Да. Это была не идеальная, но работающая система. Даже Кадаверы соблюдали символические границы в отношении своих поданных. И защищали их от многочисленных врагов. Сейчас этого нет и чернь не понимает почему должна мириться с вынужденным злом.

«О, даже Змей признает, что он и его братия – зло», – рассмеялся Янус.

– Неужели все так плохо?

– Не везде и не всегда. Бунты происходят в землях слабых и бедных родов, которые вынуждены выжимать все соки из подданых. Или если владетель редкостный идиот. Такое случается чаще, чем хотелось бы.

– М-да, как же хорошо на Иллирии. Максимум, богатые минхеры косо посмотрят на учеников академии. Настоящий чертог Светлого, если бы не некромант.

Сайрус усмехнулся.

– Все не так плохо. Королю тоже не нравится такая ситуация, поэтому лет десять назад приняли закон о выкупе поместий. Обычно после бунта приезжает представитель крупной торговой компании или лицо, связанное с правящей семьей. Несколько сундуков, полных золота, и разрушенный город меняет владельца.

– А «умные» и «рачительные» хозяева быстро спускают деньги на ветер и выпадают из большой политики? Я правильно понимаю?

– Верно. Нас учат, что король правит баронами, бароны правят чернью. Но на самом дела это треугольник, где все вершины борются друг с другом. Король и бароны эксплуатируют чернь. Король опирается на простолюдинов, чтобы держать в рамках баронов. Бароны используют чернь, чтобы противостоять королю, – менторским тоном сказал Сайрус.

– Любовный треугольник?

– Да, и все углы в нем тупые, – хмыкнул Сайрус. – Меняются название вершин, длина сторон, но это все равно треугольник. Всегда будет правитель, аристократы и чернь. И они всегда будут сражаться между собой. Привычка объединяться в группы и бороться с другими союзами заложена в нас от природы. Мы не можем изменить ситуацию, но способны упорядочить борьбу.

На станции мы простояли еще сутки. После этого наместник отдал приказ, и карабинеры вошли в город.

– Это займет несколько часов. У майора много опытных солдат, – уверенно сказал Сайрус.

– Я думал, он хочет привлечь вас к операции.

– Наоборот, он боялся, что я предложу свою помощь. Видишь ли, после Катрона у меня… специфическая репутация.

В Мариго поезд прибыл через двое суток. Сайрус нанял двух извозчиков, мы поехали в разные стороны. Экипаж немилосердно трясло, но сейчас это наименьшая из моих проблем.

«Знаешь, ты