— И что мне теперь делать? — оставшись призраком в пустой квартире, спрашиваю сам себя. — Охренеть… Умер…

— Бывает, — раздаётся голос позади меня.

Резко оборачиваюсь и принимаю боевую стойку. Нечто в розовом балахоне с ядовито-жёлтой надписью « Не влезай! Убьёт!» пялится на меня. Хотя, может, и не пялится, так как под накинутым на голову капюшоном лица не видно. Вместо него клубится серый туман. В руках Это держит белую дамскую сумочку со стразиками и наклеенным плачущим смайликом.

— Ты кто? — очумело спрашиваю я.

— Антон Васильевич Галич? Я из собеса. Пенсию принесла.

— Чего⁈

— Чего-чего? Смерть твоя, придурок. Или у тебя есть ещё какие-то варианты?

— Как-то не так я тебя представлял.

— Какая смерть, такая и Смерть. Нелепая. Погиб бы как герой, то сейчас не меня лицезрел, а более пафосную мою ипостась. В красивых доспехах, в алом развевающемся плаще и с огненным мечом в руке. Но раз не сподобился, то жри, что дают. И вообще, я на тебя зла. Такую ставку профукала!

— Хамить, гражданка, не надо, — немного придя в себя, ответил я. — Что мне теперь делать? И что за ставки? Вы там, в подземном мире, совсем сбрендили?

— Нормальные мы, — слегка обиженным голосом произнесла она. — Ты бы вечно пожил, тоже развлечения себе от скуки придумывать начал. Я как бы и одна Смерть, но самостоятельных ипостасей у меня много. Есть Смерть Нелепая, Смерть Героическая, Смерть Тупая, Ожидаемая… Да вариантов хватает! Каждый человек отмечен Смертью с самого рождения, и она прикрепляется к нему с первого мгновения появления на свет.

Твоя Смерть изначально была Младенческая. Но ты, сука, выжил! Редкий случай! Пришлось менять свою курирующую ипостась на Смерть Ожидаемую, так как хиленьким ребёночком был. Опять неувязочка вышла. Когда ты занялся рукопашкой и альпинизмом, то бычара стал будь здоров. Снова пришлось делать новую смертельную отметину.

Военное училище, служба в армии и «горячие точки» дали возможность Героической Смерти прибрать тебя на время. Не понимаю, как умудрился даже её обойти стороной! Это уже нонсенс.

И тут мы стали делать ставки, какая из моих ипостасей окажется верной. Заодно смотрели на прошлый рекорд выживаемости. Ты, блин, всего на три смерти до него не дотянул! А я ведь верила, что побьёшь рекорд, и ставочку на это забабахала большую!

— Ни хрена тут развлекуха, — неприятно удивился я. — Чужими жизнями, как в домино играете. Что хоть поставила?

— Не жизнями, а смертями играем, — пояснила Нелепая. — Положение обязывает, так что дуться не стоит. Что поставила — это не твоё дело, да и не поймёшь. Но получила возможность отыграться из-за того, что моя печать сработала. Хоть какое-то утешение. Так что, дружок, не подведи меня.

— Не понял… Ты в какие-то очередные свои игрища меня втянуть хочешь? А если я не согласен? Что мне с этого?

— Во-первых, твоего мнения даже не спрашиваю. Спорить со Смертью — занятие неблагодарное. Особенно с её Нелепой ипостасью! Во-вторых, и тебе резон согласиться есть. Пожить-то ещё хочется?

— Естественно, — кивнул я.

— В-о-о-от! Правда, в другом теле и в новом мире, но это лучше, чем ничего. В свои «райские кущи» навсегда попасть успеешь, да и не факт, что будут именно они. А тут: молодой, здоровый! Вся жизнь до самой смерти впереди!

— Ты прямо рекламный агент. В чём подвох?

— Всё тебе не так. Ладно, слушай. Расклад простой. В одной из реальностей Земли случился небольшой казус… Ну, тут я сама, как Общая Смерть виновата. На одного паренька после рождения упало сразу несколько печатей моей разновидности. Очень неприятный сбой, скажу я тебе. Глюк системы, так сказать, и исправить его невозможно.

Но парень, как и ты, оказался уникумом и смог дожить до девятнадцати лет с такой вот хренью в судьбе. Хотя и жизнью нормальной подобное назвать нельзя. Короче, вырос он хоть и придурковатым, но сильным. Как с ним намучились родственники — отдельная песня.

Есть подозрение, что он всё-таки скоро окочурится. Примерно процентов девяносто. Десять процентов оставляем на непредсказуемость множественных печатей Смертей. Как только это произойдёт, ты окажешься в его теле. Твой старый смертельный рейтинг моего тотализатора обнулится, и ты попытаешься побить рекорд того мира. Ставки уже делаются.

— С нового тела тоже снимаются все «глючные» печати?

— В этом-то и вся соль! Снять их невозможно! Поэтому и оставляю тебе для равновесия все старые навыки, наработанные в этой жизни. С мозгами, естественно. Лихо закручено! Правда? Ты знаешь все правила игры и стараешься обойти их, прожив как можно дольше.

— Не вижу причин для радости, — признался я. — Хотя и отказываться тоже не буду. Что с языком, знаниями нового мира, политической обстановкой?

— Язык — русский. Российская Империя. Ну а знания… Слушай, не наглей! Пару бонусов сверх накину, но не более. И так, можно сказать, милость тебе великую оказываю. Разберёшься сам на месте.

— Понятно. Когда отправляюсь?

— Подожди чуток, — пояснила Нелепая. — Ещё рано. Так что даже на собственных похоронах побывать успеешь.

Три дня до похорон прошли скучно. Смерть на время потеряла всякий интерес ко мне, и я призраком слонялся по городу. Первым делом навестил себя в морге, с удовлетворением убедившись, что содержат тело во вполне нормальных условиях. Попытался сунуться к друзьям и знакомым, но к ним что-то не подпускало, установив невидимый барьер в нескольких десятках метров от человека.

К третьему дню совсем озверел от скуки. Даже походы в кино, театр и стриптиз-клубы не помогли. Фильмы крутили полное дерьмо, пьесы играли фальшиво, а возбуждения от сисястых девиц бесплотный дух никакого не чувствовал.

Появление Смерти было словно бальзам на душу… В принципе, только она от меня и осталась.

— Попрощался с этим миром? — без предисловий спросила Нелепая.

— Задолбался прощаться.

— Верю. Тебе сейчас развлекухи живых совсем не в кайф. Теперь понимаешь, почему я смертельный тотализатор затеяла? Но скоро всё изменится. Айда на похороны!

Мы быстро переместились к воротам кладбища. Идём не спеша по его тенистым аллеям. Смерть время от времени останавливается около могил