чтобы угробить штабного инспектора. Тут СБ подключать надо. Одной армейской разведкой можем не справиться. Через пятьсот метров полянка. Там вертолёт и подождём.

— Ну, а ты как на месте боя оказался? — снова обратился ко мне красноглазый начальник.

На уже успевший набить оскомину вопрос дал стандартный ответ. Чувствую, ещё не раз придётся это делать, так что стоит набраться терпения, когда, как попугай буду повторять одно и то же.

— Служил? Курсант? Сколько лет? — не унимался Ростоцкий.

— Не помню.

— Уровень Дара?

— Не знаю, есть ли он вообще у меня.

— Ничего не помнишь, но водить машину умеешь.

— Умею, наверное. Но и это пришлось вспоминать.

— Допускаю, что так, — поддержал меня Семён. — Про стандартную кнопку открытия багажника у меня спрашивал.

— Такое мог и от волнения забыть. Меня больше всего напрягает, что нет никаких документов. Браслет идентификации сам по себе с руки не слетает.

— Из-за этого и надели Прохожему свои «браслетики». Но, Ваша Светлость, хочу официально заявить, что без него мы бы все на том свете оказались.

— Или из-за него чуть было не оказались. Так что, — криво усмехнулся мне генерал, — ты уж потерпи чуток. Казнить или миловать пока рано… Прохожий.

Гул турбин «вертушек» ни с чем перепутать нельзя. Один из вертолётов плавно опустился на заснеженную поляну, а второй завис в воздухе, явно отслеживая территорию.

Под прикрытием бойцов в странных бронекостюмах и с автоматами на изготовку мы оказались на борту. Тут же пилот лихо рванул вверх, абсолютно не заботясь о нашем комфорте.

Всем генеральским телохранителям и ему самому оказывают первую медицинскую помощь. Но как-то вяленько. Словно царапинку зелёнкой прижигают. У Ростоцкого, кстати, глаза стали нормальные, а не горящие, как у киборга, красным светом.

Меня тоже осмотрели.

— Огромная гематома на затылке, несколько мелких рассечений из-за стекла, — прокомментировал воин, выполняющий функцию санитара. — Башка не кружится?

— Нет, — признался я. — Вначале немного мутило, но потом прошло.

— Странно… По мне, удар был такой, что мозг в кровавую кашу превратиться должен. А тут даже череп цел. Даром себя прикрыть успел?

— Я не знаю, есть ли он у меня вообще. Память отшибло начисто.

— Немудрено! Я, конечно, простой полевой врач, только с уверенностью могу сказать о необходимости полного обследования организма. Травма может аукнуться и через несколько дней. Уж больно она нетипичная для твоего бодрого состояния.

— Значит, не врёт, что не помнит? — обратился к нему генерал, прислушивавшийся к нашему разговору.

— Не знаю, Ваша Светлость. В больнице дадут полную картину.

— Отставить больницу. Этого уникума сразу в клинику моего Рода направляйте. Там и уход отличный обеспечат, и охрану соответствующую. Да и до конторы СБ совсем недалеко. Не придётся следователям на другой конец столицы мотаться.

— Слушаюсь! — отдал честь военврач.

Глава 3

После приземления меня сразу посадили практически в точную копию того джипа, которым недавно управлял. Главное отличие в том, что задние сиденья и багажник отделены от передних мест железной перегородкой и не имеют окон. Первая мысль была, что поместили в автозак. Вторая, когда рядом со мной уселось двое суровых охранников, ничем от первой не отличалась.

— Приехали! — сказал один из сопровождающих примерно часа через два. — На команды реагировать сразу. Любое неповиновение карается. Не разговаривать.

— Вопрос можно?

— Нет, заключённый.

— А два?

— Тем более.

— Три? Четыре? Пять?

— Задавай! — наконец-то сдался охранник, приставив к моей шее нечто, очень напоминающее электрошокер. — Ты вопрос, а я тебя током за него? Как такой расклад?

— Электрошокер на максимуме?

— Тебе и этого хватит.

— Шибани разок? А? Никогда не пробовал. Звёздочки в глазах будут?

— Ты идиот?

— Не знаю, — честно признался я, прислушиваясь к своему состоянию.

На самом деле так оно и было. Откуда у меня такая жажда позлить конвойных? Да ещё и реально жуткий интерес, как человек себя ведёт после разряда электрической машинки. Понимаю, что будет больно, но остановиться не могу. Новые ощущения!

С трудом, но обуздал эту суицидальную тягу. Замолчал и показал всем своим видом, что продолжать дурковать не собираюсь. Кажется, поверили. А что, если сейчас рвануть на свободу, как только двери автозака откроются? Быстро догонят или смогу поплутать немного?

СТОП! Завопило чувство самосохранения. Я что, совсем бессмертный, чтобы о подобном думать? Какие, на хрен электрошокеры и побеги⁈ И так «весело» жить в новом мире начинаю! Зачем усугублять? Откуда вообще эти мазохистские желания⁈

Отку… Оттуда! Нелепая Смерть говорила, что у парня куча разноплановых смертельных печатей одновременно работают. Уж не они ли шалят? Тогда становится понятна оговорка Нелепой про измученных сынком родителей и про удивительную живучесть. С такими закидонами каждый день последним стать может. А то и каждый час.

— Парни, — обуздав непрошеные мысли, обращаюсь к охранникам, — если буду дурить по дороге, то при первых же намёках на это сразу вырубайте. Сбежать не хочу, но могу. Поймите правильно: башкой шибанулся и что-то слегка из реальности выпадаю. Заговариваюсь вот.

— Учтём, — хмуро ответил один из них. — Может, каталку? Но учти, что к ней тоже пристегнём.

— Только крепко, — опять обрадовался я. — А потом столкните по ступенькам лестницы. Как думаете, до конца доеду или раньше перевернусь?

После этого предложения мне просто заломили руки за спину, наклонили голову и повели по коридорам, ни на секунду не ослабляя хватку. Так и иду, лицезрея исключительно пол и собственные ботинки.

Остановились. Пришли? Нет.

— Госпожа доктор, — говорит один из охранников. — По распоряжению генерала…

— Да-да! — прерывает его женский, очень мелодичный голос. — Я уже в курсе. Палата для пациента готова.

— Извините, но, кажется, он неадекватен.

— Да? А мне сообщили, что простая травма головы.

— Шибанулся крепко. Видимо, «шестерёнки» свои сильно встряхнул, так как адекватный человек не станет просить разряд электрошокера и гонок на больничной каталке. Причём до больницы ехал нормально,