Женщина закрыла тетрадку и положила ее в ящик. В самом деле, мрачно. Но… Разве она сама не сказала бы то же самое? «Мне почти сорок, а ей и восемнадцати нет, – возразила она себе. – Она не может так думать в ее возрасте. Это не ее слова, чьи-то еще».

Она вернулась на кухню, придвинула к себе телефон, открыла семейную записную книжку. В эту книжку Иру обязывали записывать все телефоны ее подруг, институтских знакомых – словом, предоставлять полную информацию. Честно она выполняла эту обязанность или нет, но странички, где наверху стояло ее имя, время от времени пополнялись. Женщина прочла номера и просталенные напротив имена и фамилии. Из комнаты опять донесся стон мужа.

– О господи, – произнесла она и принялась нажимать кнопки набора.

Леонид числился Ириным женихом. Во всяком случае, таковым его считала сама дочка. От Леонида никаких брачных предложений никто из родителей не слышал, подобных разговоров в его присутствии никто, понятно, не заводил. Это было бы по меньшей мере странно – ведь «жених» появился у них в гостях всего четыре раза. Но каждый раз после его визита Ира заводила разговор о том, что с ним «ей будет хорошо». Однажды мать не выдержала и спросила ее, с какой стати она так заторопилась замуж. Ира оскорбилась. Ей почудился в этом вопросе намек бог знает на что – на беременность, например, или на то, что ей хочется сбежать от родителей…

Леонид откликнулся и, узнав, что звонит мать Иры, слегка растерялся. Она впервые ему звонила.

– Я хотела узнать, Ира не у вас? – официально спросила женщина. Она так и не перешла с этим парнем на «ты» – он к этому как-то не располагал. Леонид вообще ей не нравился – какой-то скованный, держится так, будто ему скучно и не о чем говорить… Так, во всяком случае, казалось.

Леонид и сейчас не проявил чудес разговорчивости. Он ответил, что Иры у него нет, и на какое-то время растерянно замолчал. А потом все же поинтересовался, что случилось.

– Ее второй день нет дома, – как можно спокойней ответила женщина. – Я думала, она у вас.

– Нет-нет, – как будто даже испуганно ответил парень. – А она вам не звонила?

– Если бы звонила, то сами понимаете… – Женщина замолчала.

Нужно было попрощаться и повесить трубку, предстояло обзвонить Ириных подружек… Тех, кому она еще не звонила, конечно. Вчера вечером она уже предпринимала попытку найти дочь – ближе к полуночи, когда забеспокоилась, где это Ира так надолго задержалась. От звонка Леониду ее отговорил муж. Тот считал, что раз уж те собираются пожениться, то имеют право где-то гулять допоздна. Глупая мужская солидарность. В результате Иру прождали до четырех утра. Потом – опять же с подачи Алексея – легли спать. Ведь нужно было рано подниматься на работу…

Неожиданно Леонид предложил:

– Может быть, я приеду?

Она слегка опешила и тут же отказалась, сославшись на то, что вряд ли это что-то изменит, раз он не знает, где Ира. И, не удержавшись от иронии, добавила:

– И потом, вы же наверняка сейчас смотрите футбол. Верно?

Он в замешательстве признался, что это так. Женщина попрощалась и положила трубку.

В перерыве между таймами муж принес ей пустую кружку из-под кофе и с убитым видом сообщил, что дела у «Манчестера» совсем плохи – два-ноль, чего никто не ожидал. Она отмахнулась:

– У нас тоже два-ноль! Ее нет два дня, а информации о ней – ноль! Я звонила этому Ленечке, он понятия ни о чем не имеет. Предложил приехать.

– Ну и приедет? – поинтересовался муж, заглядывая в холодильник.

– Еще чего! – огрызнулась она. – Что мне тут с ним делать? Усадить его рядом с тобой смотреть футбол?

Алексей покачал головой:

– Тань, ты преувеличиваешь. Ну, заночевала у какой-нибудь подружки.

– Одну ночь заночевала, а вторую?

– Вторая еще не пришла, – заметил он.

Матч закончился со счетом три-один. Убитые горем английские болельщики провожали любимую команду грустным похоронным напевом. Телевизор наконец выключили. И сразу стало так тихо, что Татьяна об этом пожалела. Лучше любые звуки, любая музыка, которая будет доноситься из комнаты Иры, любой футбол по телевизору… Раньше ее раздражало, когда по вечерам муж и дочь прилипали к своим игрушкам – телевизору и магнитофону. Как будто неродные – даже поговорить не о чем. Она тоже обычно смотрела телевизор, сидя на кухне, – им с мужем нравились разные программы и фильмы. Иногда вязала, но так лениво, что за месяц успевала связать в лучшем случае шарфик. Шарфики эти дочь не носила, бегала всю зиму с открытым горлом. Когда появился Леонид, у нее мелькнула какая-то смутная мысль о возможных внуках. Вот кого она будет с удовольствием обвязывать, а малыши… Разве они откажутся от обновки?

– А теперь вряд ли, – вслух произнесла Татьяна. И сама испугалась своих слов.

Муж забеспокоился:

– Ты о чем?

– Ни о чем. – Она на миг спрятала лицо в сложенных ладонях. Ей было страшно, и этот страх еще больше подчеркивала установившаяся в квартире звенящая ночная тишина. – Мне кажется, она и сегодня не придет… Телефон работает?

Алексей молча сходил на кухню и проверил. Аппарат работал исправно. Но и этой ночью никто им не позвонил.

* * *

Татьяна не спала до рассвета. Иногда ей удавалось задремать, но спасительное оцепенение тут же рассеивалось – его спугивала любая тревожная мысль. Женщина специально не представляла себе, где сейчас может находиться ее дочь, что она делает. Это было слишком страшно. Она упорно обдумывала только один вопрос – почему Ира, где бы она ни была, не нашла возможности позвонить? А может, не хотела звонить?

Татьяна припоминала все подробности их последнего разговора. Это было всего лишь вчера утром… Нет, уже позавчера. Восемь утра – Ира сидела на кухне и торопливо завтракала, постоянно поглядывая то на часы, то на работающий телевизор, где шла какая-то передача по MTV. Она опаздывала в институт и вслух прикидывала, на сколько именно… Если на пять минут, то не страшно, объясняла она матери, одновременно пережевывая бутерброд с сыром. Но больше пятнадцати – это уже катастрофа, потому что «препод» попался психованный – берет стул, запирает аудиторию изнутри, чтобы никто не мог войти. И обязательно сам отмечает всех отсутствующих. Старшекурсники рассказывали, что на экзамене все эти прогулы учитываются, и тогда как ни отвечай…

Первая сессия была у Иры позади. Сдала она ее далеко не блестяще – две тройки, две четверки. Впрочем, в школьном аттестате пятерок тоже было не густо. Не то чтобы она ленилась учиться, но относилась к учебе как-то странно – одновременно серьезно и легкомысленно. Например, прогуливала редко, но что-то записать за преподавателем, вовремя прочесть книгу – на это ее не хватало. Мать решила наскоро провести воспитательную беседу и напомнила ей, сколько стоит обучение, – Ира поступила на платное отделение одного из гуманитарных вузов, недавно открывшего факультет психологии. Мечту стать психологом Ира высказала, учась в последнем классе, и целый год Татьяна с помощью справочников, слухов и личных изысканий выбирала место, где могла бы учиться дочка. Где-то ее смущала стоимость обучения, где-то – шаткая репутация выдаваемого диплома… Где-то – слишком высокий уровень требований при поступлении. А она предполагала, что дочь вряд ли сдаст экзамены на «отлично». Наконец был найден разумный компромисс. И вот – эти ежеутренние опоздания…