class="p1">Обстановка напоминала жилище древних греков, но даже они, пожалуй, назвали бы ее устаревшей. Неокрашенные стены выглядели неказисто, но на первый взгляд казались крепкими. Словно они были сложены из обожженной глины или каких-то странных кирпичей. Такие постройки я видел лишь на картинках в учебниках истории — они характерны для самых примитивных времен.

Столик, казалось, готов был распасться от одного чиха, и вместе с собой повалить догорающие в глиняной фиале благовония, а также какую-то статуэтку, изображающую то ли бородатого человека, то ли рыбу, держащую трезубец.

Вся эта конструкция больше походила на алтарь неизвестного бога, от которого веяло чем-то… грозным и могущественным. Как кусок глины мог излучать такую атмосферу, я не понимал, но был уверен в своих ощущениях.

Убедившись в отсутствии угроз, медленно открыл второй глаз. Осмотревшись уже обоими глазами, не заметил ничего нового. Тогда я решил подняться, и тут меня ждали первые настоящие сюрпризы.

Это было не моё тело. Ладно, плевать на факт, что на мне какая-то белая туника, а на ногах плохо сделанные сандалии. Я шокировано рассматривал собственные руки, которые выглядели слишком мелкими для взрослого тела. И либо мой мозг погряз в послесмертных галлюцинациях, либо…

Я обратно присел на соломку, стараясь отдышаться и привести дух. Слишком много всего странного за короткий срок. Ещё с собственной смертью не смирился, а в меня уже и новые факты стали кидать.

И хоть можно было всё списать на бред или моё сумасшествие, однако слишком всё тут странно. Слишком сложная и необычная галлюцинация. При этом все ощущения оставались до безумия острыми и реальными.

Мозг легко поддается зрительным и слуховым иллюзиям, но обмануть тактильные и обонятельные рецепторы гораздо сложнее. Холодный камень под ногами и шершавая поверхность стола говорили о том, что все это вполне реально. Тогда я решил осмотреть себя, пытаясь разобраться в этом безумии, но лишь больше убеждался в своей правоте.

Неведомым образом я оказался в теле щуплого мальчишки лет тринадцати-четырнадцати. Тонкие руки, болезненная худоба, проступающие ребра — все это казалось чужим и пугающим. Но это были далеко не единственные странности.

Я всегда считал себя рациональным человеком, не верящим во всякий мистицизм вроде богов и духов, а полагающимся только на здравый смысл и эмпирический опыт. Все знания о мире я черпал из собственных наблюдений и экспериментов… Но то, что происходило со мной сейчас, было больше похоже на бред сумасшедшего.

Во-первых, у меня была какая-то странная кожа. Не белая или чёрная, а серо-сиреневая. При этом ощущения от неё тоже были чудные — будто бы мне всё тело наждачкой покрыли, столь грубой и жёсткой она ощущалась.

Во-вторых, меня поразило количество пальцев на руках. На каждой у меня их было по шесть штук, причём неестественно длинных. Лишние пальцы находились между большим и указательным, но ощущались так, словно это была изначальная задумка природы. Я легко ими управлял и в плане ощущений не отличались от остальных.

Но самые большие странности были найдены при ощупывании головы. Два небольших рожка, торчащих по бокам лба, уже казались чем-то обыденным. А вот третий глаз, расположенный посреди лба — это уже чересчур.

Сейчас он был закрыт, но стоило мне только подумать о том, чтобы открыть его, как в голове возникло непреодолимое чувство страха и волнения. Интуиция вопила, что делать этого нельзя. По крайней мере, сейчас.

Я не был дураком и решил последовать на поводу странных ощущений, предупреждающих меня об опасности. Вместо этого попытался встать и размяться, но получилось это так себе. Ноги с руками дрожали, пока все внутренности словно бы выворачивало наружу.

Но, сжимая зубы и перебарывая себя, спустя минуту у меня всё-таки получилось встать. Сделать первый шаг оказалось невероятно тяжело, но я собрал всю свою волю, чтобы двигаться вперёд. Ковыляя, удалось добраться до деревянной двери, на которой даже не было замка.

Я попытался прислушаться к тому, что за ней, но, опять же, сплошная тишина. Дальше решил оглядеться и рассмотреть коридор, однако это было не самым лучшим решением.

Внезапно из темноты сверкнули два кроваво-красных глаза, уставившихся прямо на меня. Оттуда же выпрыгнул двухметровый черный зверь, напоминающий помесь рыси и медведя. У него не было хвоста, но зато присутствовали длинные конечности с десятисантиметровыми когтями и пасть, полная острых, покрытых пеной клыков. Но самым жутким была его шерсть — она торчала во все стороны, и каждый волос выглядел жестким и твердым, как игла.

Я отшатнулся и, потеряв равновесие, упал на пол, увидев это чудовище. Огромный зверь в мгновение ока преодолел расстояние между нами и уже был готов разорвать меня на части, когда из темноты раздался знакомый мне старческий голос:

— А ну, брысь! Тьфу тебя, Мамун, не трогать! На месяц без рыбы оставлю! А ну отошёл!

К нам выбежал разъяренный старик лет восьмидесяти с длинной седой бородой и волосами, доходившими до копчика. У него было сморщенное, сильно загорелое лицо, тонкие брови и большие зеленые глаза с узким, звериным зрачком.

Стоило старику появиться, как скалящийся зверь резко остановился, съежился и, что-то прохрипев, медленно поплелся к нему, опустив голову, словно бы извиняясь. Мужчина продолжал сурово смотреть на своего, видимо, питомца, но когда тот подошел и стал с виноватым видом тереться об его руку, он тяжело вздохнул и начал гладить гигантского зверя за ухом. Которое, к слову, находилось на уровне груди старика даже когда тот сильно нагнулся.

Я же продолжал сидеть на полу, ошеломленно наблюдая за этой сюрреалистичной картиной. Неведомое чувство предостерегало меня не двигаться и не пытаться бежать, если я хотел сохранить жизнь и здоровье. Но уже не был уверен, очередная паранормальщина ли это или просто здравый смысл.

Старик еще некоторое время возился со своим зверем, но довольно скоро заметил меня. И сразу же его взгляд изменился: гнев сменился задором и несдерживаемой радостью.

— Ха, а ты действительно не помер! — воскликнул мужчина, оглядев меня с ног до головы. — Славься, о Великий Мардук, за то, что был особенно щедр, когда раздавал таланты в день моего рождения! Ибо нет во всём подлунном мире смертного, кто смог бы повторить мои деяния!

В последний раз потрепав за ухо гигантского хищника, старик расправил плечи и широким шагом направился ко мне. Он был облачен в серую мантию из неизвестной