подобных знаний. Но это и хорошо — не придётся тратить время на обучение языку. Ведь впереди тебя ждёт нечто куда большее!

Старик резко расправил плечи, после взмахнул рукой в которой прямо из воздуха появился какой-то посох с золотым набалдашником. Он стукнул им по земле и помещение резко изменилось, свет пропал и вокруг нас словно бы стал кружиться серебристый ветер.

— После одного случая я уже давно искал наследника, который примет моё дело и закончит всё, что я строил! Я стар и уже чувствую дыхание Хубут-Табала, жаждущего забрать меня в Кур, мир мёртвых и пепла. И именно поэтому ты и был создан! Чтобы стать моим наследником! Тем, кто станет величайшим магом среди смертных! Ну или просто неплохой моей заменой, кхем, — старик слегка покашлял в кулачок, оглядев меня ещё раз, но скоро вернулся к своему выступлению. — Для начала нужно будет обследования провести, определить твой дар и магический талант, ну и найти подходящего учителя. Сам был бы готов взять тебя на обучение, но ты практически мой сын, а детей не принято самому обучать — достаточно объективным не смогу быть. А ведь в этом деле это ой как важно, чтобы не какая-то рохля выросла.

Он уже не говорил, а просто кричал, крутя своей палкой в воздухе. Кружащий серебряный ветер образовывал неизвестные мне руны, на секунды вспыхивающие и затем сразу же исчезавшие.

— Но перед началом, есть ещё один момент! У каждого мага должно быть достойное Имя! Ибо нет в мире силы, более могущественной, чем сила Имени! Запомни это и никогда не забывай.

Создав ещё несколько символов, старик ещё раз ударил посохом по полу, после чего буря исчезла и вокруг меня начали кружиться летающие светлячки. Честно говоря, было вполне красиво.

— Я, магистр Бизаль, жрец Мардука и представитель гильдии шестидесяти знаний, нарекаю тебя! Да не осрами ты Имя своё и не позволь ему упасть в грязь! Береги его, ибо это твоя главная сила и главная слабость! Храни его и пусть враги твои бояться даже шептать его! И носи его с гордостью… Ахриман, сын Бизаля.

Глава 2

Кто не исследует движение своих мыслей, не может быть счастлив

Закончив махать руками и пафосно кричать, старик остановился на месте, развеял иллюзии и с облегчением выдохнул. Он еще раз внимательно меня осмотрел, размял руки и лениво проговорил:

— Ну, на сегодня всё. Никто ночью обследование не проводит — мне самому спать хочется. Так что всё начнём с утра, когда оно настанет. Поэтому постарайся выспаться, так как завтра, а вернее уже сегодня, будет серьёзный день. — ответил Бизаль, после чего щёлкнул пальцами и посох, ещё секунду назад находившийся в его руке, просто исчез. — И да, пока что не советую открывать третий глаз. Сам без понятия, что он делает, но в прошлый раз ты чуть не сдох, когда пытался.

С этими словами он кивнул мне и направился к выходу. Я же остался стоять, обдумывая все произошедшее. Но когда конечности предательски задрожали, всё-таки схватил последнюю лепешку и прилег на соломенный мешок.

Ситуация выглядела, мягко говоря, безумной. Однако, несмотря на все чудеса, ломающие мою привычную картину мира, я был в состоянии провести анализ. Я погиб, каким-то образом перенёсся в выращенное с помощью магии тело и сейчас стал наследником какого-то волшебника.

Наверное, кто-то другой на моем месте впал бы в панику и поддался бы эмоциям, но сейчас моя голова была чистой и свободной от подобных порывов. Да, я продолжал испытывать чувства, но все ощущения словно «потускнели», а страх быстро сменился любопытством и желанием разобраться во всем. И именно благодаря этой ясности рассудка я прекрасно понимал, насколько все это ненормально.

— Да, так всё звучит куда логичнее и разумнее…

Если задуматься, то наше мышление определяется нашим телом. Всеми бесконечно сложными биологическими и химическими реакциями в нашей голове. Даже такое возвышенное и романтизированное чувство как любовь, можно грубо назвать следствием работы окситоцина, дофамина, эндорфина и еще сотен различных нейромедиаторов и гормонов, смешивающихся в единый коктейль.

Невольно возникала мысль: если мое тело сейчас так разительно отличается от привычного человеческого, то насколько же будет отличаться и мое мышление?

Уже сейчас видел первые проявления этого. За все время моего нового существования я ни разу не вспомнил о дорогих мне людях, которых оставил в прошлой жизни. Мои родители уже давно ушли из этого мира, унесенные проклятием под названием старость, но ведь были и друзья, знакомые, которых больше никогда не увижу. Столько лиц, к которым я привык и без которых жизнь уже не будет прежней.

Но меня это почему-то не волновало. Ярость и печаль накатывали волнами, разбиваясь о мою стену спокойствия. Организм словно не давал мне погружаться в рефлексию, думать о прошлом, и требовал, чтобы я заботился о настоящем. Странные ощущения. Занимательные даже.

А ведь это всё ещё не учитывая новую переменную под названием магия…

Я не был дураком, отрицающим очевидное. Серебряный ветер, летающие огоньки и телепортирующийся посох — явное проявление чудес, неизвестных науке. Пока что, по крайней мере.

Конечно, можно было бы выдать другие гипотезы, вроде галлюцинаций, голограмм или моего сумасшествия, но это сейчас мне не поможет. Если я псих, то ничего с этим не поделаю. Но если все увиденное мной — правда…

Доев лепёшку, я стал разглядывать свою синеватую руку с чётным количеством пальцев. Долго всматриваясь, также понял, что и кровь у меня не привычного красного, а какая-то сине-зеленоватая.

…Если допустить, что магия существует и с ее помощью можно создавать новые организмы, то почему бы не использовать ее для преобразования уже существующих? И если она может вдохнуть жизнь и дать второй шанс после смерти, то на что еще она способна? Есть ли у нее вообще какие-то пределы? Столько вопросов, терзавших мой разум и просто требующих, чтобы на них кто-то ответил.

В уже бесконечно далёком прошлом я был учёным. Не гениальным, конечно же, и далеко не самым успешным, но нужным типом мышления обладаю.

Я понимал и разделял идеи о том, что разумный человек должен отделять свое мнение от фактов о реальном мире, стремиться к экспериментальному подходу при изучении мира и пытаться