сосед. Не первый раз, между прочим. Франк — птица вольная — куда хочу, туда и лечу.

— Ага, как же — уехал куда! — шмыгала носом непонятая в лучших своих чувствах поселковая сплетница. — И дверь нараспашку? Повыносять же все! Как пить дать, повыносять!

— С вами не повыносят, теть Клава, вы за версту непорядок чувствуете.

Тетей Клавдия Романовна была польщена. В семьдесят с некоторым прицепчиком ее в округе иначе как бабкой и не звал никто. Агнешка была в курсе, чем и пользовалась без зазрения совести. Романовна за этот комплимент на подарки не скупилась: то щавеля принесет на супчик, то банку молока, то яиц десяток. И, конечно, про самые свежие новости не забудет. С пылу с жару — пользуйтесь на здоровье!

Плюс приберется за копейки, в магазин сгоняет — чего уж попусту ноги бить, а так вроде бы по делу. И приятно, и с пользой — перед продавщицей, своей тезкой, носом повертеть, мол, опять колбаса вчерашняя (сама-то отродясь казенную не покупала, разве что по великим праздникам, на салатик, граммов триста). И новостями с той же Клавкой обменяться. Да и с остальными. Что мы — не люди?

А если ее городским пирожным задобрить, то и клумбы прополет. Агнешка и глазом моргнуть не успеет — как в саду и во дворе наведен образцовый порядок, а в самоваре на веранде уже вода закипает. И пахнет вокруг теть Клавиным фирменным чайком с малиновыми ветками и лимонной мятой. Тут уж — хочешь не хочешь — достаешь из холодильника коробку с городскими вкусняшками, усаживаешь гостью-помощницу рядом, и будь что будет!

Против Клавиного чая и корзиночек с фруктами ни одна диета не устоит.

На этот раз до пирожных не дошло. Новость оказалась такой горячей, что, конкретизировав сообщение до обнаруженных в прихожей следов крови и прочих ужасов, тетя Клава помчалась по округе. Агнешка перевела дух и с облегчением вздохнула: в состоянии легкой ажитации тетя Клава становилась невыносимо голосистой. Ее верхние «ля» и «си» буравили мозг на значительную глубину, откуда затем доносились еще минут надцать после исчезновения источника. Головная боль невольному слушателю обеспечивалась до второй таблетки найса.

— Никуда не денется наш Франек, — Агнешка вытащила из аптечки заветный блистер и налила стакан воды, — погуляет и вернется. А кровь… кровь… Странно, уж не досужие ли Клавины выдумки? Правда, не в ее стиле вот так сразу привирать. Мало ли, годы свое берут. Или настроение… Да, кстати, настроение… Нет, ерунда какая. Никуда Собесский не денется! Скорее всего, очередная шлея под хвост попала. И нечего тут огороды городить!

Нет, понедельник начался не с того. С платья. Заказ известной светской тусовщицы, как и следовало ожидать, получился ужасным. А ведь Агнешка сразу предупреждала — не стоит изгаляться с фасоном. При такой-то фигуре. «Песочные часы» заказчицы требовали здорового минимализма — пара мягких складок, полуприталенный силуэт, летящий подол. Так нет же!

— Пусть будет а-ля двадцатые двадцатого! — улетала в нирвану капризница. — Тут прямо, тут оборочки и бретелечка спадает с плеча. И вот еще…

Напрасно лучшая в регионе портниха доказывала собственную правоту, напрасно листала журналы и демонстрировала на экране компьютера возможные альтернативные варианты. Клиентка вошла в раж и не желала ничего слушать. Пришлось сдаться, заранее обрекая новое произведение на провал.

И вот сегодня… Сегодня она ждет заказчицу.

— Блин! Опаздываю, лучше бы всех этих мильтонов в горячие точки отправили серьезные проблемы решать! — рявкнула Агнешка на ходу и рванула через кусты. Благо, причудливая география парка это позволяла. Сразу за зарослями жасмина и гортензии начиналась березовая аллея, подходящая к дверям кухни. Здесь путь к дому сокращался вдвое. Да и клиентка не поймет, откуда взялась слегонца взъерошенная модистка. Мало ли, может, спала, а может, бдела над заказом.

— Провалились бы вы все, вместе с милицией и Франеком заодно! — не на шутку активизировались эмоции Агнешки.

Как в воду глядела. Абы что — оно и в Престижном абы что. Бледное, породистое, как ему и положено, лицо клиентки вытянулось в унылую гримасу:

— Это не совсем то, что я представляла.

— Я же предупреждала: этот фасон вам не подойдет, — напомнила Агнешка.

— Ну, не настолько же! — стояла на своем светская львица с физиономией расстроенной лошади. — Попробуйте что-то придумать, вы же великая выдумщица!

«Придумаешь тут, как же, раз уж такое убожище получилось!» — возражало сознание. А руки уже открывали коробочку с булавками и принимались за дело: что-то собирали, что-то скалывали.

За собственную репутацию Агнешка не боялась. Этакое безобразие все равно никто надевать не станет. А предоплату ее научил брать Лешик. Ох уж этот Лешик!

В личной жизни ей не везло. Мягко говоря.

Замужество к концу второго года совместной жизни трансформировалось в сплошные муки и унижения.

— Кидай ты его, да куда подальше! — советовала наблюдающая за развитием процесса матушка. — Пока молодая, еще найдешь. А потом уж никто и не взглянет.

И она кинула. А что? Пока молодая… Да к тому же хорошенькая. Девяносто-шестьдесят и все такое прочее. Плюс глаза-кудри, губки-бровки и так далее. Однако ажиотажа на подходе к освободившемуся месту кавалера не замечалось. Год, другой, третий…

То ли мужики нынче клевали не на те параметры, то ли параметры их вообще не волновали. А все прочие женские достоинства на улице не продемонстрируешь. Да и на работе, если в коллективе сто из ста — женщины — тоже.

В общем, к четвертому десятку Агнешка подошла в не очень гордом одиночестве. Мама, две подружки, Варька со своими капризами.

— Зато бизнес! — вещала неутомимая оптимистка мама на юбилейном банкете. — Кавалеры пришли и ушли, а бизнес остался.

Подружки слаженно кивали, пребывая в заметном подпитии — любимый вермут лился рекой, а с добавлением шампанского создавал феерические ощущения внутри и снаружи. Варька могла бы вмешаться. Но кто возьмет в ресторан кошку?

— Сама прикинь: ты теперь живешь как у Бога за пазухой. Турция, Египет, Испания… Я за всю жизнь дальше Крыма не бывала. Дом опять же. Фотографии на страницах глянцевых журналов. Ребеночка бы еще — и ты в полном шоколаде, — мама слегка покачнулась и промахнулась в желании чокнуться с юбиляршей.

Агнешка вытянула губки в подходящую к ситуации улыбку, довела мамин замысел до логического конца. Конечно, последнюю упомянутую в тосте субстанцию она назвала бы несколько иначе. Но не спорить же с самым родным человеком! Хоть по форме, хоть по существу.

В чем-то мама права. Да, теперь она могла себе позволить многое. Но далеко не все. И