двух лет и мать и отца, Карл VI имел аж четырех дядей-принцев, все из которых были в расцвете сил и уже давно занимались государственными делами. Самым старшим был Людовик II, герцог Бурбонский, которому было сорок три года, но он был только дядей со стороны матери. Что касается трех братьев Карла V, то они были между собой очень близки по возрасту: Людовику, герцогу Анжуйскому, был сорок один год, Иоанну, герцогу Беррийскому — сорок, а Филиппу, герцогу Бургундскому — тридцать восемь.

Самыми амбициозными из них, а также наиболее сильными политиками были герцоги Анжуйский и Бургундский. Людовик Анжуйский, будучи старшим из братьев Карла V, имел преимущество и, согласно обычаю, претендовал на регентство. Филипп Бургундский был младшим, но по стечению обстоятельств, несомненно, обладал в королевстве наибольшим влиянием, поскольку владел герцогством Бургундским и ожидал получения наследства в виде графства Фландрия.

После смерти Карла V между двумя принцами сразу же возникли разногласия. Новый инцидент произошел в самый день коронации. Герцог Бургундский с незапамятных времен считался первым пэром королевства. На протяжении всей церемонии коронации Филипп Бургундский занимал почетное место рядом с королем, а Людовику Анжуйскому пришлось это место уступить. Но как только Людовик покинул собор, он решил отомстить. На большом пиру во дворце архиепископа он потребовал себе первое место как старший брат умершего короля. Филипп Бургундский немедленно заявил о своем праве на него как глава пэров. Принцы обменялись словами, которые "были весьма высокомерными", и король был вынужден вмешаться. По рекомендации своего Совета он отдал предпочтение герцогу Бургундскому. Однако, не обращая внимания на решение короля, Людовик все равно занял первое место. Тогда Филипп обошел своего брата и сел между ним и королем. Герцог Анжуйский мог только с трудом скрывать свою ярость. Говорят, что именно благодаря этому инциденту герцога Бургундского стали называть Филиппом Смелым. Так что принцы боролись за власть не в тиши королевских Советов. Их соперничество вырвалось наружу.

Кто будет править?

В Реймсе король был помазан на царство и коронован, но ему не исполнилось еще и двенадцати лет. Но кто же будет реально править королевством? Карл V, будучи человеком мудрым, все предусмотрел, причем заблаговременно. Еще осенью 1374 года, когда его сыну Карлу должно было исполниться шесть лет, он установил для королей Франции возраст совершеннолетия в тринадцать лет и регламентировал учреждение регентства на случай, если он умрет до совершеннолетия своего сына. Смысл этих актов понятен. С одной стороны, они были призваны решить очень важный для монархии вопрос о короле-ребенке, избавив его от той неопределенности, которую ранее оставлял обычай. В предыдущие века каждый раз, как в случаях с Филиппом II Августом, ставший королем в пятнадцать лет, и Людовиком IX, ставший королем в одиннадцать лет, этот вопрос решался в зависимости от обстоятельств, а не в соответствии с каким-либо законом. С другой стороны, Карл V хотел, чтобы его смерть не прервала основные направления политики его правления, но чтобы они продолжали осуществляться, по крайней мере, до совершеннолетия его сына.

Для этого было необходимо, чтобы до совершеннолетия нового короля ни одно постановление, кроме завещания умершего короля, не смогло воздействовать на управление королевством. Также, необходимо было сохранить баланс, который Карлу удалось установить между двумя группами своих советников: принцами, его братьями, которым он делегировал часть своей власти, как того требовали их происхождение и статус, и которые помогали ему в дипломатии, командовании армиями и деятельности правительства. Но король не допускал их к непосредственному управлению королевством. Правосудие, финансы и, прежде всего, такое новшество, как налогообложение, были возложены на государственных чиновников, то есть на людей, которые получили свои полномочия исключительно из рук короля и были ничем без его воли.

Это явное стремление к преемственности вылилось, посредством актов 1374 года, в чрезвычайно сложный механизм, искусно разделивший обязанности, полномочия и средства между близкими родственниками малолетнего короля и его советниками. Королева имела право опеки над королевскими детьми, но не на управление королевством. Герцогу Анжуйскому принадлежала административная власть, но не финансы. Большая часть королевских доходов отчислялась в пользу детей короля и, следовательно, находилась в распоряжении королевы, но она не могла принимать в отношении детей никаких судьбоносных решений, под которыми подразумевалось заключение брака, без согласия опекунского Совета. Герцог Бурбонский, брат королевы, и герцог Бургундский, брат короля, должны были разделить с королевой опекунство над детьми. Всем принцам должны были помогать советники, выбранные лично Карлом V, из числа наиболее преданных государственных чиновников. Наконец, хранение королевской казны, а также первое место в Совете попечителей было доверено первому камергеру короля — Бюро де Ла Ривьеру. Этот государственный муж был другом и доверенным лицом Карла V, лучше всех знавшим мысли и намерения своего господина. Именно он в период несовершеннолетия Карла VI должен был блюсти волю покойного короля.

В 1375 году Людовик Анжуйский принес клятву в самой торжественной форме и сделал длинное заявление, полностью написанное его собственной рукой, о том, что он всегда будет верен королевской семье и будет соблюдать ордонансы о безусловном верховенстве королей, об опеке над детьми короля и об управлении королевством.

Но ни клятв, ни ордонансов было недостаточно для того, чтобы справиться со сложной ситуацией, которая возникла в связи с юным возрастом нового монарха. И вновь, как в XII и XIII веках, так и позже, в XVII веке, обстоятельства требовали конкретных решений, которые необходимо было принять для организации деятельности правительства до тех пор, пока король не станет достаточно взрослым, чтобы принять на себя всю полноту власти.

Королевская семья

Королева Жанна Бурбонская умерла два года назад. Но ее мать,  Изабелла де Валуа, "великая мадам де Бурбон", вдовствующая герцогиня Бурбонская и единокровная сестра французского короля Филиппа VI Валуа, была еще жива. Ее муж Пьер I, герцог Бурбонский, погиб в битве при Пуатье в 1356 году. Пока ее сын Людовик II с 1360 по 1366 год находился в качестве заложника в Англии, чтобы, плененный в той же битве, король Иоанн II Добрый мог вернуться во Францию, герцогиня управляла областью Бурбонне, которую регулярно разоряли разбойничьи компании рутьеров[2]. Ее мужество подверглось испытанию, когда она была захвачена одной из таких компаний и пробыла в плену четыре года, с 1369 по 1372 год. Единственная женщина из семьи молодого короля, к 1380 году она была уже не более чем старушкой, которой доверили заботу о двухлетней сестре короля, Екатерине.

Четверо дядей короля, были готовы осуществлять королевскую власть от имени своего племянника. Людовик II, герцог Бурбонский, дядя по материнской линии, не мог претендовать на нее в полном объеме, но он принцем с которым следовало считаться. Во-первых, он был Капетингом, прямым потомком по мужской линии короля Людовика IX Святого. Во-вторых, Бурбоны всегда были верными сторонниками королей и особенно королей из династии Валуа.

Людовик II, которому в 1380 году исполнилось сорок три года, уже имел за плечами большой опыт службы французской монархии. Хотя он был герцогом и пэром Франции, его владения приносили весьма скромный доход, и большую часть своих средств и престижа он черпал из