— Для получения направлений на службу легионеров Второй роты просят явиться в корпус Отдела распределения.

В просторном холле казенного здания собрались все те, кто присутствовал на торжественном посвящении, но сегодня их было не узнать. Даже форма и та сидела иначе. Легионеры возбужденно разговаривали, выразительно жестикулируя при этом, пожимали друг другу руки, хлопали по плечам. Кому-то явно завидовали, кого-то утешали.

Вот одна из массивных дверей открылась, и вышли еще с десяток счастливчиков с направлениями в руках. В холле они моментально растворились в толпе своих друзей. Начались расспросы. Все хотели заглянуть в заветный листок, чтобы узнать, что же там…

— Алекс, кончай издеваться, показывай, что у тебя, а то сейчас сами посмотрим!

— Да, и оторвем твои аксельбанты! И сержант Эмерсон отправит тебя драить нужник!

— Нет, нет! Только не это! Этого я не перенесу! Смотрите сами, но только осторожно, без грязных лап! — И Алекс вложил в одну из множества протянутых рук сложенное вчетверо направление.

— Отряд «Корсар»! — выкрикнул розовощекий здоровяк Тимотеус, высоко подняв руку с бумажкой.

На секунду воцарилась пауза, и все застыли с открытыми ртами.

— Ух ты! Ну и ну!

— Вот так повезло!

— Ну, служба! Теперь зазнаешься? А, Алекс? Свысока глядеть станешь?

— Да что вы, ребята! Вы сами тоже не век будете во внутреннем патруле!

— оправдывался виновник и, как мог, сдерживал свою радость.

Ему было неловко перед своими друзьями за то, что они попали кто в патрульную службу, а кто и вообще — в охрану, в то время как сам он попал в «Корсар» — элитную часть Легиона, хотя никогда на это не рассчитывал. Нет, Алексис, конечно, уважал себя и был достаточно самолюбив, но не считал, что успехи в учебе у его бывших сокурсников были хуже. Поэтому направление в «Корсар» ему представлялось какой-то счастливой и замечательной случайностью, огромной удачей, свалившейся вдруг. Юный легионер не знал, что эта удача была предопределена.

Как-то, год назад, во время празднования высадки на планету Красных Камней, Алексис стоял с одним из знамен Легиона возле застеленного пурпурным ковром возвышения, на котором столпились приглашенные почетные гости и старшие офицеры Легиона.

Празднование происходило на большой лужайке городского парка. Был чудесный солнечный день, Парк заполнили нарядные горожане: гуляющие со своими детьми родители, старушки с маленькими собачками и большое количество хорошеньких девушек. Они сбежались отовсюду поглазеть на молодцов курсантов.

Рядом с командором Ричардом Валевским — бесстрашным и легендарным командиром отряда «Корсар» — находилась необычайно красивая молодая женщина. Ее струящееся голубое платье подчеркивало совершенную фигуру, но глаза, эти серые выразительные глаза, излучали холод. Кто она, курсанты точно не знали, но ходили слухи, что это жена какого-то большого чиновника из Ассамблеи. И это казалось правдоподобным, так как презрение, питаемое легионерами к обрюзгшим и болтливым членам Ассамблеи, вовсе, не распространялось на их, как правило, очаровательных супруг.

Итак, курсант Алексис Линдер стоял под штандартом, устремив взгляд, согласно уставу, к горизонту, но ему очень хотелось хоть краешком глаза посмотреть на эту неприступную красавицу. В конце концов, пока на плацу перед гостями маршировали воспитанники Школы, курсант, не выдержав, покосился в сторону гостей и — о ужас! — даже закачался, и у него замерло сердце как будто он провалился в пропасть, — женщина смотрела на него.

Курсант поспешно отвел глаза и так покраснел, что багровым стал даже его коротко остриженный затылок. Юдит, заметив смущение юноши, едва заметно улыбнулась и обратилась к командору:

— Ричард, посмотри на этого солдатика с флагом. Что за профиль! Какой рост! И наверняка он из приличной семьи. Такой молодец, Ричард, должен быть у тебя в отряде! Что скажешь?

Валевский рассеянно посмотрел на Алекса:

— Это курсант, дорогая, а не солдатик. Но будет так, как ты хочешь.

Если только у него в аттестате имеются отличные оценки. Однако мне' непонятно, зачем ты берешь на себя обязанности моего инспектора по кадрам и навязываешь мне этих красавчиков? Мне нужны солдаты-Отважные профессионалы.

— Фу! Да ты ревнуешь?.. Это вас не красит, господин командор. — В голосе Юдит послышалась обида, она отвернулась и надула губки.

И бесстрашный вояка, никогда не пасовавший в самых рискованных ситуациях, сдался:

— Прости, дорогая. У меня это случайно вырвалось, честное слово.

И тут же, через плечо, бросил несколько слов своему адъютанту, показав глазами на Алексиса. Адъютант, подобострастно выслушав, тут же исчез выполнять приказание.

— Все улажено, солнце мое, он уже в резервной ведомости.

Юдит, стоявшая, казалось, с безучастным видом во время этого действия, повернулась к своему Ричарду и, одарив его ослепительной улыбкой, нежно пожала своими пальчиками руку командора в знак окончательного примирения.

— Ричард, — произнесла она ангельским голоском, — я хочу в наше гнездышко.

— Но ведь еще не вечер, дорогая, — попытался возразить Валевский. — И потом, мы собирались сначала заглянуть в плавучий ресторан…

— Сегодня я не хочу идти на эту противную баржу. Там все пропахло рыбой. Я хочу в отель, сейчас. А вечером… — Юдит наморщила лобик, что-то напряженно вспоминая. — Сегодня вечером приезжает мой муж.

Алексис уезжал первым. В космопорту его провожали три лучших друга: Тим Лага, Морис Лист и Джон Бидли. Вот уже позади их дружеские рукопожатия и напутствия, и Алекс, идя к кораблю, видел, как фигурки провожающих постепенно становились все меньше и меньше. Так и рассталась «четверка неразлучных», как называли их на курсе.

Заработали двигатели, и остроносый аппарат стремительно заскользил по направляющей, обрывавшейся где-то далеко вверху, унося Алексиса в своем уютном брюхе навстречу неизвестности.

Спустя некоторое время, когда перегрузки перестали вдавливать в кресло и включилась искусственная гравитация, Алекс решил прогуляться по салону.

Ему стало скучно и немного тоскливо. К тому же пассажиров было мало, да и те, по всей видимости, часто летали, так как уже подключили штекеры своих шлемов к специальной системе и мирно спали в своих креслах. Для них проблемы, как занять себя, уже не существовало.

Дверь рубки открылась, и появился, судя по нашивкам, младший штурман.

— Что, парень, первый раз? — спросил он, проходя мимо. — Подключайся, не тяни, а то скоро начнется трудный участок, там мы блокируем все входы на тридцать часов — со скуки одуреешь! — И штурман скрылся за дверью грузового отсека.

Постояв еще несколько секунд, как бы раздумывая, Алекс глубоко вздохнул и пошел к креслу. Вытянувшись на нем поудобнее и пристегнув ремень, он надел шлем и, помедлив еще мгновение, решительно воткнул штекер в гнездо. Сначала ему показалось, что ничего не произошло, но вот перед глазами поплыли какие-то круги, и сознание начало медленно гаснуть, пока не отключилось совсем…