class="p1">— Как я могу тебя бросить? Ты моя единственная любовь.

— Тогда давай поженимся!

— Не могу, сладкая, — в голосе Саши появилось раздражение. — Сколько раз говорить, что при разводе я получу жалкие копейки, а Дюймовке достанется состояние! Ты же мечтала о дизайнерских сумочках? О кабриолете? О путешествиях по всему миру? Скоро всё это будет, только потерпи!

— Да я пять лет уже ждала! Натерпелась на всю жизнь! Сколько ещё⁈

— Несколько дней, любимая! Я уже получил первые деньги и купил здание…

Далее Саша хвалился тем, что стал гендиректором собственной фирмы, а я стекала на пол, пытаясь вдохнуть, но горло будто колючей проволокой обмотали. Пять лет? Саша изменял мне пять лет⁈ Как?.. Когда? Мы всё время тратили на работу и учёбу!

— Ты же хочешь, чтобы наш ребёнок ходил в лучший садик? — голос Саши прорывается словно сквозь туман. Ребёнок⁈ — А потом в гимназию… Нет! Он будет учиться за границей!

— Может, я и рожу за границей? — оживляется женщина.

— Конечно! — голос Саши зазвенел от искреннего счастья. — Я всё устрою, сладенькая! Только потерпи. И не ревнуй, любовь моя. Дюймовка никогда не похудеет. Мама в детстве колола какие-то препараты, чтобы она толстая стала, и никто не неё не позарился.

— Зачем? — озвучила любовница мою мысль.

— Чтобы за меня вышла, — горделиво ответил Саша. — А то наши денежки бы тю-тю!

— Так твоя мама знала, что Дюймовка дочь того богача?

— Конечно! Она сама принесла девочку в приют.

— А где женщина, которая её родила?

— Не знаю, — с безразличием отозвался Саша. — Умерла, наверно… Софьюшка, сладкая моя. Не переживай ни о чём и помни, что в твоём положении волноваться вредно.

— Тогда купи мне сумочку, — снова закапризничала любовница моего мужа. — Хочу «Гермес»!

— Будет тебе «Гермес». А теперь мне пора, Дюймовка ждёт отпраздновать завершение бумажной волокиты. Мы теперь богачи!

В сотовом загудела тишина, и я поняла, что разговор голубков завершён. Посмотрела на экран, где щёлкали секунды, мигал красный кружок, и вытерла мокрые щёки. В какой момент я включила запись? Машинально? Привычка с работы.

Услышанное в голове не укладывалось. Колола препараты? Как так можно поступить с живым человеком? С малышкой, которая не может себя защитить? Вот почему, сколько бы ни старалась, похудеть не получалось. Вот по чьей причине я перенесла тысячи издевательств и услышала миллион советов зашить себе рот.

В груди завернулось тёмное пламя злости, а желание немедленной мести и восстановления справедливости затуманили голову. Я сразу позвонила адвокату:

— Пожалуйста, попробуйте отозвать все платежи, что ушли сегодня. А ещё я хочу развод.

— Что случилось? — забеспокоился Павел Григорьевич.

Рассказать я не могла, от боли, раздирающей грудь, едва дышала, поэтому прохрипела:

— Я перешлю вам запись. Сделайте всё, чтобы призвать преступников к ответу. Наймите детективов, сыщиков, кого угодно! Заплачу любые деньги, лишь бы вывести мошенников на чистую воду и отплатить.

Переслав запись разговора, повернулась к торту, свечи на котором уже оплыли и вот-вот погаснут. Поддавшись нахлынувшему отчаянию, стремительно приблизилась и крикнула что было сил:

— Хочу стать стройнее всех!

И задула свечи. Удивительно, но это меня успокоило. Принесло ясную трезвость и холодный рассудок. Я открыла страничку самого дорогого бутика в городе, где предоставляли срочную курьерскую доставку, и хищно ухмыльнулась:

— Будет тебе «Гермес»!

Глава 3

Когда вернулся Саша, я сидела за столом, на котором стоял пакет с лейблом известного бренда, а внутри упаковки лежала сумка, цена которой была равна стоимости автомобиля.

— Извини, на работе задержали, — разуваясь, весело бросил муж. Вошёл в комнату. — Сумочку купила?

— Это прощальный подарок.

Я внимательно рассматривала мужчину, которого боготворила все эти годы, но оказалось, что его доброе отношение к толстушке лишь стратегия обогащения. Все его действия, когда он защищал меня от нападок детей, которые дразнили пухляшку, шли не от чистого сердца, а были тщательно продуманы.

А я была такой дурой, что поверила в бескорыстную любовь привлекательного парня к пышке!

— Хороший бренд, кому-то повезёт… — похвалил Саша и, потирая руки, сел за стол. — О! Мой любимый тортик. Давай же начнём праздник.

— Давай, — мягко улыбнулась я и, взяв тарелку, швырнула торт в лицо Саши.

Муж замер, и белые хлопья крема закапали с его кожи на шерстяной костюм. Машинально отметила, что теперь его и химчистка не спасёт, но тут же отмела неуместные мысли. Это больше не моя забота!

Справившись с изумлением, Саша рассмеялся:

— Это весело! — Мазнув себя по испачканной щеке, слизал с пальца крем. — Вкусно. Хочешь попробовать, сладкая?..

— Не зови меня так, — передёрнув плечами, перебила я.

— Как?

Саша растерянно захлопал густыми ресницами.

— Как свою любовницу, — процедила я, и муж застыл соляным столбом.

Даже, казалось, дышать перестал. А потом растянул губы в нервной улыбке:

— Какая любовница? Ты моя единственная любовь!

Боль кольнула так остро, что к глазам подкатились слёзы, но я запретила себе даже одну капельку. Лишь ухмыльнулась и нажала на воспроизведение записи разговора, а сама внимательно наблюдала за мужем, как бледнело его лицо, как сжимались губы, превращаясь в тонкую полоску, как взгляд становился злым.

— Ты прослушивала мой телефон⁈ — с угрозой в голосе начал Саша.

— Я требую развод, — холодно произнесла я.

Не желаю оправдываться, ведь я ни в чём не виновата, не вижу смысла отвечать на вопрос. Пусть думает, что хочет. Тот технический сбой я посчитала подарком судьбы, которая не желала, чтобы такие ублюдки получали желаемое.

Вот только не взяла в расчёт одного. Крыса, которая много лет прикидывалась пушистым котиком, а теперь была зажата в угол, бросилась на меня. Миг, и на меня обрушилось столько боли, что перед глазами вспыхнуло, и я упала. Пожалела, что не учла того, что Александр не отступит от задуманного и пойдёт до конца.

— Какая же ты толстая! — зло пропыхтел Саша, затаскивая меня в ванную комнату.

Зажурчала вода, и спина похолодела от ужаса.

— Нет… — прошептала, цепляясь за уплывающее сознание. — Запись… Она…

Хотела сказать, что адвокат уже прослушал их разговор и наверняка уведомил полицию, но сил не оставалось.

— Была бы умнее, промолчала, — сплюнул муж.

Рывком приподняв меня, засунул голову в воду. Я пыталась сопротивляться,