почти все приспособления для того, чтобы заставить человека говорить, ну и для того, чтобы заставить его замолчать... в нужный момент.

— Что это? — мысли заметались в попытках найти логичный ответ, — что здесь происходит?

Глава 2

— Что это? — мысли заметались в попытках найти логичный ответ, — что здесь происходит?

— Страшно? — спросил Михаил, упиваясь моей растерянностью.

Он присел на столешницу, казавшегося лёгким, огромного стола, выглядевшего посреди средневекового антуража современным хай-теком, и переплёл на груди руки, от чего костюм сильнее натянулся, невольно заставив меня ещё раз полюбоваться ладной мужской фигурой. Но тот, кому она принадлежала, отталкивал. Я его опасалась до такой степени, что чуть ли не ментальными пинками заставляла себя оставаться в этой достаточно огромной зале, сузившейся сейчас до его взгляда: тёмного, в который можно провалиться, как за мгновение до выныривания из вязкого кошмара. Михаил нетерпеливо сложил руки в карманы.

— Скорее завораживает, — поспешила ответить я чуть севшим голосом и кашлянула.

Он широко улыбнулся мне, вновь склонив голову набок, задумав нечто, что его самого развеселило. Я же увидела оскал, и по телу промчался табун тревожных мурашек. Мужчина окинул помещение внимательным взглядом и вновь повернул голову ко мне.

— Что ты видишь? — спросил Михаил Александрович.

— Пытки подчинённых? Кто выживет, тот и займёт должность? — проговорила я первое, что пришло ко мне в голову.

Брови Акулова взметнулись вверх, хотя и заметила, что уголки его губ чуть приподнялись.

— Ты припёрлась в музей. Ночью. Добиралась на общественном транспорте, наверняка нужна эта работа. И даже не хочешь узнать, что здесь вообще происходит? Тебе деньги, что ли, не нужны? — с ноткой брезгливости посмотрел на моё слегка потрёпанное белое пальто, — Ещё раз, — в тоне прозвучал угрожающий вызов.

Деньги мне были нужны, даже очень. Жизненно необходимы. Матери, оставшейся в провинции, срочно нужны была операция. Всё внутри сжалось от страха, но я понимала, что если пройду это собеседование, то буду вкалывать двадцать четыре на семь, чтобы получить всё, что только могу получить от этой работы. По максимуму.

— Я должна буду воссоздать антураж допроса испанской инквизиции? — предположила.

Акулов довольно мотнул головой.

— Это не забава, — возразила я.

— Почему нет? — его непонимание раздражало.

— Люди умирали, вообще-то, но вам, наверное, невдомёк.

Акулов рассмеялся. Мужской смех создавал обратное впечатление о нём. Он мне понравился. Но, в целом, мужик раздражал. Я не смогу, не смогу работать под началом такого человека. Да и неужели я не найду себе другую работу, без странного ночного собеседования и без того огромного вознаграждения, что сулило его удачное прохождение?!

— Хочешь попробовать? — неожиданно спросил он, указав на некое приспособление, представляющее собой столб буквой «г» с подвязанной сверху верёвкой.

— Это дыба. Принцип её работы — растягивание тела жертвы с одновременным разрыванием суставов. Причём непосредственно в момент ослабления растяжения жертва испытывала не менее лютую боль, чем в момент их натяжения. Мучители придумали снабжать дыбу специальными валиками, утыканными шипами, при протягивании по которым жертва раздиралась на кусочки. Часто для усиления эффекта к ногам жертвы подвешивали груз. На Руси для этого использовали бревно, которое засовывали между связанными ногами жертвы. Нужно отметить, что при использовании этого метода дополнительно к растягиванию происходил ещё и вывих плечевых суставов, а иногда и смерть от болевого шока. — ответила я, окончательно решив покинуть интервью, — а попробовать можете на тех, кто стоит за этой дверью. Прощайте!

Я решительно развернулась, стараясь не думать об упущенных возможностях, и последовала к выходу.

— Извращенец, — бормотала, оказавшись на улице, с облегчением и одновременно с досадой втянув сырой воздух носом.

Но не успела я сделать и несколько шагов, как передо мной оказался бледный, затырканный своим боссом его помощник Виталя. Он буквально вынырнул рядом со мной, заставив остановиться возле огромного чёрного тонированного автомобиля, больше похожего на танк.

— Это было смело, — отдышавшись, заговорщицки проговорил тот, но тут же перешёл на официальный тон, — вы приняты.

Последние слова меня оглушили.

— Что? — растерянно проговорила я.

— Вы приняты, — повторил он, заботливо посмотрев мне в лицо, видимо, должность обязывала.

— Нет, — упрямо ответила, — я не буду работать с грубияном и... маньяком.

Услышала сзади шорох и фразу, произнесённую любопытным, в меру обиженным и возмущённым тоном:

— Маньяком?!

За нами стоял Акулов.

— Я так и знал, Виталя, что ни хера у тебя не получается. Пропуск оставь у охраны и можешь валить на все четыре стороны.

Я оглушено вросла ногами в сырой асфальт. Помощник зыркнул на меня взглядом, полным злости и боли, и хотел было развернуться.

— Виталя-то здесь причём?! — возразила я.

— А ты сама догадайся? — Акулов вновь навис надо мной. — Между прочим, у Витали два младших несовершеннолетних брата на попечении.

Этому зарвавшемуся гаду что-то было нужно от меня, пристал как банный лист, как... Но тем не менее ему удалось найти мою ахиллесову пяту.

— Я согласна на работу, — процедила сквозь зубы, мысленно ругая свою жалостливость на чём свет стоит.

— Нет, — нагло возразил Акулов.

— Вы же сами... — растерялась я, попытавшись хоть как-то ухватиться за ускользающий от меня смысл, инициатива в беседе резко перешла в лапы этого огромного хищника, он вновь играл мною.

— Сам, — он усмехнулся, — садись в авто, — вновь скомандовал Михаил.

— А? — переспросила я, мозгом не успевая за событиями, разворачивающимися перед зданием музея.

Он насмешливо, нагло рассматривал меня.

— Садись в машину, — медленно, как для ребёнка, по слогам произнёс он.

— Это сервис такой? — включился защитный механизм, — получил место в вашей фирме, получи увеселительную поездку с боссом в качестве поощрительного бонуса?

— Садись в автомобиль! Живо! — прикрикнул он, потеряв терпение.

— И не подумаю! — упрямо произнесла я, не отведя своего, пусть и испуганного, но взгляда, указывающего на волю.

— Сядь в авто! У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — стальным тоном проговорил Акулов, и взгляд его потемнел.

Глава 3

Несколько секунд я колебалась. Виталя растерянно переводил взгляд со своего босса на меня. Акулов выглядел угрожающе, нависнув громадой надо мной. Решительное лицо не сулило ничего хорошего.

— Можете