– Маджери Клун, – продолжал Брэдбери, – красивая, молодаяженщина с характером, сирота. Работала стенографисткой у меня в банке.Возможно, согласилась бы выйти за меня замуж. Но в город приехал Фрэнк Пэттон.Он представлял кинокомпанию, которая искала обладательниц редкостных внешних данныхдля рекламы «Девушка со счастливыми ножками». Феноменальные конечностифотомодели компания обещала застраховать на два миллиона долларов, а потомиспользовать самые красивые ножки в мире в разнообразной рекламе…

– Были ли у Пэттона официальные полномочия от кинокомпании?– бесцветно спросил Мейсон.

Брэдбери устало улыбнулся, давая понять, что этот вопрос,задаваемый неоднократно, изрядно его утомил:

– У него на руках был контракт, оформленный на фирменномбланке кинокомпании. Пэттон был волен сам диктовать подходящие для него условиясоглашения. Было оговорено, что девушек нанимали на сорок недель за три тысячидолларов в неделю. Но главное, включался пункт, что в непредвиденныхобстоятельствах, если вдруг для съемок отыскивалась другая, более эффектнаяфотомодель, то с прежней контракт по желанию компании расторгался…

– Но каким образом Пэттон получал с этого деньги? – спросилМейсон.

– Через Торговую палату. Он подкинул им идейку о рекламе,которая станет бешено работать на Кловердаль, если девушка будет выбрана в этомгороде… Он продал конторам ценные бумаги, а те сбыли их покупателям. Акциядавала владельцу право на прибыль от будущей рекламной пленки.

– Минутку, – сказал Перри Мейсон, – давайте разберемся.Владельцы акций становились совладельцами снятой кинорекламы?

– Не самой кинорекламы, а прибыли от нее. Это большаяразница. Мы не сразу поняли это. Фотомодель должна была подписать контракт сПэттоном, что ему отчисляются проценты от заработка девушки как ее менеджеру.Проценты отчислялись и с гонораров за съемку. Пэттон определил это какдивиденды, идущие владельцу акции…

– И владелец, таким образом, принимал заинтересованноеучастие в выборе фотомодели? – Адвокат откинулся на спинку кресла.

– Наконец-то вы поняли. Бумаги были проданы в торговыеконторы, а там распределяли их с выгодой для себя. Владельцы акций затеялилихорадочный отбор кандидаток на съемки. Их сыскали около полудюжины. В купальныхкостюмах, во всеоружии собственной красоты и всех ухищрений косметики, словно вбоевых доспехах, они позировали в чулочных витринах модных магазинов, лучшиефотографы города делали самые романтические снимки очаровательных ножек, ифотографии развешивались по всему городу. Это стимулировало бизнес. На самом-тоделе эксплуатировались девушки. Пэттон сорвал на бешеной компании большиеденьги.

– И что потом? – спросил Перри Мейсон.

– Выбрали Маджери Клун как самую красивую из претенденток,или соперниц, как вам больше нравится. Состоялся роскошный банкет. СекретарьТорговой палаты представил победительнице контракт, его подписали и возвратилив Торговую палату на сохранение в здании муниципалитета. Наше довольнозахолустное местечко Кловердаль должны были нанести на карту. Все спали ивидели во сне, что теперь наш город станет родовым гнездышком выдающихсяфотомоделей, самых красивых девушек Америки. Пэттон зарезервировал купе наночной поезд. Маджи до купе провожали с одобрительными возгласами более пятнадцатитысяч горожан. Купе было просто завалено цветами. И даже играл духовой оркестр.И вот поезд тронулся… – Брэдбери на некоторое время замолчал, а потом с грустьюсказал: – Это был последний раз, когда кто-либо видел Маджери…

– Вы думаете, ее похитили или что-то в этом роде? – спросилМейсон.

– Нет, ее обманули, а ее гордость не позволила ей вернуться…Она уезжала из Кловердаля, чтобы занять место среди выдающихся фотомоделейАмерики… У нее не хватило мужества вернуться и признать, что стала жертвойузаконенного обмана.

– Почему вы называете это узаконенным обманом? – прищурилсяМейсон.

– В том, что прокурор округа в Кловердале добровольно решилзаняться делом, сомнений нет. Он связался с кинокомпанией, она подтвердила, чтов самом деле искала суперфотомодель, поручив отбор Пэттону, который пользовалсяу администрации доверием. Действительно, Маджери Клун была на киностудии. Двадня перед началом съемок с ней делались пробы, а потом пленку просто выбросилив мусорную корзинку, ссылаясь на нефотогеничность мисс Клун.

– Контракт ограничивался одним рекламным фильмом? – спросилПерри Мейсон, вновь закуривая.

– Тремя, но лишь при условии удовлетворительных съемоксамого первого…

– И следовательно, при этой оговорке ничто не мешаеткинокомпании отказаться от своих обязательств, изменяя имя в контракте ииспользуя уже другую фотомодель в съемке на следующий день?

– Ну вот, вы более или менее представляете себе суть дела…

– Почему вы прибегли к моей помощи? – поинтересовалсяМейсон.

– Я хочу засадить за решетку Фрэнка Пэттона, – оживилсяБрэдбери. – Думаю, он получил у юристов несколько необходимых консультаций… Ятоже хочу. Далее. Я хочу найти его. Я хочу найти Маджери Клун. Я хочу заставитьего возместить убытки Маджери Клун, и, между прочим, я хочу заставить судпризнать его мошеннические намерения.

– Зачем? – спросил Перри Мейсон.

– Тогда здешний окружной прокурор займется этойкинокомпанией в соответствии с судебным порядком, а окружной прокурор вКловердале будет преследовать по закону Пэттона. Но им требуютсядоказательства, что в основе всего было мошенничество. Получается какая-тонеразбериха. А если он завопит о сложностях и издержках кинотворчества, они несмогут признать его виновным… Им, в общем, и нужны-то лишь небольшие зацепки,чтобы начать раскрутку дела…

– Так почему же не хотят отыскать их? – спросил Мейсон.

– Окружной прокурор в Кловердале по каким-то причинам простоничего не предпримет в связи с этой историей. Здешний прокурор говорит, что нежелает связываться с грязными делишками Кловердаля; что, если я хочу возбудитьдело против Пэттона, он примет кое-какие меры, но не собирается терять время ибросать деньги на ветер, чтобы расхлебывать кловердальскую кашу: мол, деньги наэто должен выделить ваш захолустный Кловердаль, и все заявления должны бытьсделаны также в Кловердале…

– Что еще вы хотите, чтобы я сделал для вас? – пробормоталПерри Мейсон, своими крупными пальцами растирая в пепельнице окурок.

– Хочу, чтоб вы меня поняли. Я не желаю быть замешан ввымогательстве.

– Вы имеете в виду, когда мы найдем Пэттона?

Брэдбери кивнул и вынул из кармана бумажник:

– Я готов заплатить тысячу долларов – предварительныйгонорар.

– Вам необходим хороший детектив. Рекомендую Пола Дрейка, онвозглавляет сыскное агентство и очень хороший мой друг. Я вас направлю к нему.Делла, – сказал он, подняв трубку, – выпиши Дж.Р. Брэдбери квитанцию на тысячудолларов. Соедини меня с Полом Дрейком, а потом с Мод Элтон, секретаремокружного прокурора.