Дегтярев сел на пуфик, нагнулся и, сопя от натуги, сталзавязывать шнурки.

– Ну почему ты не хочешь, чтобы тебя спокойно довезли доаэропорта? – не успокаивалась я. – Ей-богу, я совершенно свободна, необременена никакими делами и охотно помогу тебе.

Александр Михайлович выпрямился и, натягивая куртку,спокойно ответил:

– Совершенно не сомневался в твоей незанятости, гранмерси за заботу, вызвал такси, оно у ворот.

– Ты не доверяешь моим шоферским способностям?

– Просто не хочу снова попасть в идиотскоеположение, – отбрил полковник, – хотя сейчас, когда на мне нетуформы, ситуация будет выглядеть не столь пикантно.

Высказавшись, Дегтярев схватил рюкзак и был таков, а яосталась в холле. Ну кто бы мог подумать, что приятель настолько злопамятен?

В ноябре прошлого года, в День милиции, АлександраМихайловича пригласили на торжественный концерт. Ему, как человеку неженатому,на работе выделили лишь один пригласительный билет. Вручая его Дегтяреву,начальство уточнило:

– Изволь явиться в форме, при наградах.

Александр Михайлович не большой любитель щеголять в погонах,но делать нечего: распоряжение вышестоящего офицера – это приказ. Посколькупосле концерта сотрудники МВД решили продолжить праздник в кафе, Дегтярев нерешился поехать в город на собственном «Запорожце», пришел ко мне и попросил:

– Добрось до Москвы.

Я села за руль, и мы мирно, спокойно докатили до метро«Тушинская». Припарковавшись у рынка, я сказала:

– Раз уж выехала в Москву, давай доставлю до места.

Александр Михайлович страшно не любит спускаться в подземку,поэтому согласился:

– Ну, если тебе так хочется, пожалуйста.

Я хмыкнула:

– Хорошо, сейчас тронемся, только фары протру, ихгрязью залепило.

Ноябрь в Москве – слякотный месяц, а прошлой осенью он ещевыдался на удивление снежным, спецмашины нагребли по краям дороги невероятныесугробы. Не успела я с тряпкой в руках подойти к капоту, как ко мне подбежалахрупкая девочка в коротенькой курточке и взмолилась:

– Помогите, пожалуйста.

– В чем дело? – без особого энтузиазма спросила я.

– Аккумулятор барахлит, подтолкните мои «Жигули», авосьна ходу заведутся.

Я удивилась: с чего это девушка обратилась с подобнойпросьбой к женщине? Но незнакомка мигом прояснила ситуацию:

– Мужики такие противные! Кого ни попрошу, отвечают:«Давай на бутылку», – а я последние деньги на бензин потратила, в кошелькепусто, вот и подумала, что вы меня бесплатно выручите.

Я хотела было вытащить из портмоне купюру и сунуть бедняжкесо словами: «Иди найми толкача», – но спохватилась. У девушки, наверное,дешевенькая отечественная развалюха. На плечах у просительницы курточка, бодроприкидывающаяся норковой, а в ушах покачиваются пластмассовые висюльки. У меняже – новенький «Пежо», конечно, не самая дорогая иномарка, но на фоне ележивого от старости металлолома смотрится просто шикарно. К тому же я облачена визящный полушубочек, который на неопытный взгляд выглядит кроличьим, но насамом деле вещичка из шиншиллы – просто сейчас модно уродовать супердорогоймех, превращая его в подобие дешевой шкурки, а еще в моих ушах – яркиеаметисты. Очень некрасиво совать девчонке деньги, не хочу выглядеть богачкой,подчеркивающей наше финансовое неравенство.

– Сейчас фары протру и пихну, – пообещала я.

– Ой, спасибо, – запрыгала незнакомка.

– Где твоя машина?

– Там, в сугробе!

Я посмотрела в указанном направлении.

– Которая?

– Серо-белая, грязная.

– Таких много.

– Ну вон, крайняя.

– Хорошо, садись за руль.

Девушка умчалась, я подошла к «Пежо» и сунула тряпку вбагажник.

– Эй, ты куда? – крикнул из окна Дегтярев.

– Сейчас вернусь.

– Что случилось?

– Да помочь надо, – спокойно объяснила я, –обещала машину пихнуть…

Выслушав меня, Дегтярев крякнул:

– Пошли вместе, которая тачка?

– Серо-белая, грязная, самая крайняя, – улыбнуласья.

Мы добрались до нужного автомобиля и уперлись руками вбагажник.

– Раз, два, три, – скомандовал полковник, –ну, пошла!

Чудо отечественной промышленности вздрогнуло и покатиловперед, мы с Дегтяревым толкали его довольно долго, потом устали и бросилиутомительное занятие.

– Надеюсь, девица не рассчитывает на то, что мыдоставим ее до дома! – сердито заявил полковник. – Пойди скажи ей, разаккумулятор умер, пусть ищет эвакуатор.

– У нее нет денег, – вздохнула я.

– Давай окажем бедолаге спонсорскую помощь!

Я замялась:

– Мне неудобно.

– Почему?

– Ну… видишь ли, «Пежо», потом, куртка и серьги…

Выслушав мои объяснения, Александр Михайлович хмыкнул:

– Ну, бабы, придут же такие глупости в голову! Ладно,пошли вместе, сам предложу деньги.

Мы приблизились к дверце со стороны водителя, полковникпальцем постучал в тонированное стекло. Никакого эффекта. Александр Михайловичкрякнул и постучал снова, на этот раз приоткрылась маленькая щелочка.

– Чего надо? – донеслось из салона.

– Деньги, – неудачно начал разговор полковник, итут дверь распахнулась.

Я захлопала глазами, на водительском месте сидела тетка летпятидесяти, закутанная в пуховик отвратительного грязно-фиолетового цвета.

– Вы, менты, совсем с ума посходили! – с чувствомвыпалила она. – Ну, блин, ваще! Ты ведь полковник?

– Ага, – растерянно кивнул Дегтярев, разряженный вмилицейскую форму.

– И не стыдно?

Александр Михайлович опешил, а тетка стала орать с такойсилой, что вокруг нас мигом собралась гигантская толпа, у бабищи оказалсяхорошо поставленный голос и отлично развитые легкие.