– Сама полено! Я репейная дриада! – с обидой сказалголос.

– Разве у репейника может быть дриада? Репейник недерево! – усомнилась Даф.

Дриада многозначительно промолчала, и Дафна поняла, чтопрежде чем что-то ляпнуть, полезно все же подумать.

– Простите, – сказала она. – Вам, конечно,лучше знать.

– Прощаю!.. – сухо произнесла дриада. –Возможно, у деревьев дриады и поважнее, зато у меня есть кое-что, чего нет уних!.. А кто будет вертеть носом – тому вправлю сопелку! А теперь бери кору, иать-два! Где я тут еще найду тебе дуб? Тут все сплошь – сосна да осина!Черновая доска!

Дафна попыталась узнать цену. Торговка с сожалением отложилакрокодила и, заявив, что она тут первый день и цен не знает, сталаперелистывать тетрадь, оставленную хозяином.

– Парусник в бутылке 0,6… Яхта в бутылке 0,2… Тетка безбашки… дед с зонтом пьет какую-то бодягу… пацанчик в панаме нюхаетцветок… – бормотала она, скользя пальцем по строкам. – Во – есть!Красное дерево!

Тут же была названа цена, совершенно астрономическая.Примерно столько Даф получала в «Пельмене» за месяц работы.

– Это дуб! – уверенно повторила Даф.

– Откуда знаешь?

– Мне сама деревяшка сказала!

– Тебе деревяшка, а мне хозяин! – заупрямиласьпродавщица.

Только после умягчающей маголодии она согласилась набратьномер и выяснила, что «красное дерево» – это фигурка скаковой лошади. Нужный жеДафне кусок коры обозначался хозяином просто как «всякая фигня» и цену имелдоступную.

Расплатившись, Дафна взяла кору.

– Могла бы, между прочим, не сквалыжничать! Что, дубдешевле красного дерева? Знавала я их дриаду! Наглая особа! Только о себе идумает! Не хочу сказать: хамка и сплетница, но та еще свиномордия! –разворчался рот.

«Значит, свиномордия», – мысленно повторила Даф, взявэто на заметку. Одна из инструкций стражам, отправляющимся в человеческий мир,гласит: «Умей слушать! Все, что человек, как ему кажется, говорит одругих, – он на самом деле говорит о себе». Вот только относится ли это,интересно, к дриадам?

– Куда идти? – спросила Даф, проверяя глазами, гдесейчас Меф. Оказалось, он все еще у оружейных муляжей.

Репейная дриада уже распоряжалась. Почти сразу Дафне веленобыло свернуть в закуток между двумя смыкающимися прилавками, где громоздилиськартонные ящики. Проход туда был узким. Сквозь сетку соседствующей проволочнойвитрины на Дафну смотрел глубоководный скафандр.

– Ну вот! Теперь можно! – удовлетворенно произнесрот. – Теперь брось меня!

– В каком смысле? – не поняла Даф.

– В самом идиотском! Ну!

Дафна разжала пальцы. Там, где упала кора, возникланевысокая, крайне решительная дамочка. Нос у нее был длинный, со свешивающейсяс кончика прозрачной, то и дело обновлявшейся каплей. Где шлепалась капля,тотчас прорастал маленький колючий побег. Волосы – темные, жесткие и торчащие,со впутавшимся репейником. Лицо – красноватое, с крупными чертами, такое же резкое,как и голос, и вдобавок покрытое мелкими чешуйками. Когда на него упал свет,Даф сообразила, что это молодая кора. На шее у дриады играло солнцем ожерельеиз крупных, зеленоватых бусин.

Пока Даф разглядывала ее, дриада втянула носом воздух ипередернулась.

– Кто-то продает тут мяту! Шагов триста в ту сторону!Руки б поотрывала! – пробормотала она вполголоса.

– Вы что-то сказали? – переспросила Даф.

– Ничего!.. Я могу остаться здесь только две-триминуты! Так что давай сразу поставим черточку над й, точечку над i и двоеточиенад е! Я сама по себе. Не свет и не мрак! Даром услуг не оказываю! – сухои быстро сказала дриада.

И, точно намекая на что-то, дриада провела пальцами посвоему ожерелью. Дафна намека не поняла.

– И как у нас дела? Сильно болит? – тономнедоучившегося медика продолжала дриада.

– Что болит? – не поняла Дафна.

– А ты не знаешь, что у тебя болит?

Даф покачала головой. Дриада недоверчиво вгляделась в нее ис досадой поморщилась:

– А, ну да! Я опять опередила события!..

– Какие?

– А вот это неважно! Ничего: скоро ты ко мне прибежишь,но имей в виду: мне не нужны ни твои крылья, ни твоя флейта! Оставь их себе!

Дафна посмотрела на нее с беспокойством. Ничего себезаявочка: ей позволили оставить флейту! Тем временем дриада обошла вокруг Даф,бесцеремонно ее разглядывая. Потом протянула руку и потрогала волосы.

– Свои? – спросила она.

– Свои.

– Уверена, что не парик? А чего они все время порхают?

– Да так вот! – машинально сказала Даф.

– Можешь не оправдываться, – заявила дриада, хотяникто и не оправдывался. – Мне нравится. Значит, так, за свои услуги яберу: а) твои волосы; б) твою красоту!

Дафне назойливо захотелось покрутить пальцем у виска.

– И как, интересно, вы это сделаете?

Сердитая дамочка вновь коснулась ее волос. Заметно было, чтоони ей нравятся.

– Это моя забота – как! Все, что можно отдать, –можно и взять. Спорю на двести колючек, что ты согласишься. Ну если, конечно,красота для тебя не дороже жизни. Всякое случается в нашем лягушатнике!

Дафне стало не по себе.

– Что-то я вас не понимаю! – сказала она жалобно.

– Скоро поймешь! И не зли меня! Слышишь? И надуть меняне пытайся! А то к красоте и волосам я попрошу чего-нибудь еще! – сугрозой произнесла дриада и, опустив глаза вниз, внезапно завопила: – А-а-а!Убери его немедленно! Это чудовище по мне ползет!

От неожиданного вопля Даф отпрянула, после чего обнаружила,что речь идет о ее коте. Депресняк, давно задумчиво присматривающийся к дриаде,внезапно вцепился в нее когтями и, точно по стволу дерева, стал деловитокарабкаться вверх, к волосам, растрепанным как воронье гнездо. Сложно сказать,что ему померещилось. Может, надеялся найти там птенцов?