мысли было очень тяжело и даже в какой-то мере лениво. Я вроде понимала слова, которые мне говорят, но собираться во внятную мысль они никак не хотели.

– Продукты. Ты же ходила за чем? – спросила мать, и она странно как-то при этом смотрела. Продукты, продукты. Да, я же была только что в магазине. Я оглядела свои руки. В них ничего не было. В недоумении я машинально сунула их в карманы. Денег не было тоже. Хотя я точно помнила – я же потратила не все.

– Я их забыла, – медленно вышли слова из моего рта.

– Опять, – мрачно констатировала мать.

Опять? Ну да, такое уже было. Вот только вчера. И я ведь это помню. Да что же это.

Глава 2. Что с вами не так?

Девушка Н.

Наконец-то. Трясущимися от злости руками я закрыла машину и нажала на кнопку брелока сигнализации. Полдевятого. Итак, сейчас я в магазин, потом домой, там сразу все разложу в холодильник и по шкафчикам, разденусь, приму душ. Это где-то минут 40. Что ж, тогда минут 20 можно будет потратить на чай и просмотр какой-нибудь фигни с мужем, а потом сразу спать.

Торопясь, я влетела в магазин, быстро покидала все необходимое в корзину и вышла к кассе. Черт бы побрал, работает опять только одна, а передо мной шесть человек. Минута. Пять. Восемь. Какая-то старуха долго копошится в кошельке в поисках мелочи. Я начинаю нетерпеливо притопывать ногой – время расходуется не по плану. Следующий покупатель. При оплате завис терминал. Я начинаю дергаться сильнее. Да откройте чертову вторую, третью, десятую кассу, хочется закричать мне.

Картина явственно рисуется у меня в мозгу: вот я начинаю заводиться и скандалить. Медлительная надменная кассирша не торопясь проплывает к рабочему месту и гундит что-то про порядок очереди. Я взрываюсь, начинаю орать, что не могу больше ждать и это невозможно, раскидываю всякие мелочи с прилавка по полу и разбиваю акционный товар. Смазливые подростки, пришедшие за очередным новомодным в их среде энергетиком, начинают снимать меня на видео. Ролик утекает в сеть. Меня узнают на улице, увольняют с работы, показывают в новостях в сводке о городских сумасшедших. Да уж, отличная картинка, ничего не скажешь. Только страх, что подобный сценарий может воплотиться в жизнь, сдерживает меня от того, чтобы прилюдно излить свою агрессию.

Мысленно я посылаю проклятие всем и каждому вокруг, но внешне стараюсь проявлять раздражение минимально. Время течет мучительно медленно, но всему, к счастью, приходит конец. Чертыхаясь про себя, я бегу к подъезду, вызываю лифт – и наконец-то я дома! Входя в квартиру и устало захлопнув за собой дверь, я швырнула ключи на столик в прихожей. Связка шлепнулась мимо, на коврик с уличной обувью. Не выдержав всех этих идиотских, но очень досадных мелких неприятностей, я разразилась грязной руганью. На шум из комнаты высунулась голова моего мужа.

– Что случилось? – спросил он, осторожно оглядывая меня. Почему-то этот вопрос вызвал у меня новый прилив раздражения, и я довольно агрессивно ответила:

– Ключи долбанные упали, сам что ли не видишь.

– Понятно, – сдержанно ответил муж, продолжая сверлить меня взглядом. Я разулась, сняла куртку, кончиками пальцев подцепила ключи и пошла споласкивать их мыльной водой: заступать на коврик для уличной обуви было табу, так как он грязный. Ронять что-либо тоже было табу – даже и в первую очередь для меня. От нарушения мною же установленного правила меня внутри просто распирало от злости, но я выполнила свое же предписание аккуратно и дотошно – и все это время за мной молчаливо наблюдал муж.

– Чего тебе? – окрысилась я, но он только качнул головой. Продолжая вполголоса чертыхаться, я разделась и прошлепала в душ. Лишь когда мне на голову обрушился мощный поток горячей воды, сжатая пружина внутри меня чуть-чуть ослабла. Я только начала понемногу расслабляться, как откуда ни возьмись вновь возникла необъяснимая тревога – удовольствие от душа улетучилось, я спешно намылилась, смыла с себя пену и вышла. Вытерлась, надела домашнюю пижаму и вышла из ванной.

Муж, демонстративно повернувшись ко мне спиной, втыкал в телефон. Наверное, зря я рассчитывала на приятный остаток вечера под телек. Надо сказать, со второй половиной отношения у меня уже давно натянутые. В глубине души я точно знаю, почему, но я не хочу в этом признаваться даже себе. Слишком больно. Ну и ладно, значит, пораньше лягу спать. Я бросила взгляд на часы. 21:32. Ну что же, я могу поспать больше пяти часов. Закрыв глаза, я попыталась заставить себя спать. Но тревога внутри подкатывала куда-то к горлу, и у меня не получалось. Прошел час. Два. Пришел муж, улегся рядом. Засопел. Быстро заснул как, мне бы так. Три часа. Спать осталось совсем ничего, я начала злиться сама на себя, ведь буду себя просто отвратительно чувствовать. И только когда до пробуждения мне оставалось полтора часа, мой измученный организм наконец-то отрубился. В назначенное время я вскочила от звука будильника и отключила его. Глянула за окно – там была такая же черная и пугающая темнота, как и у меня в душе.

Девушка М.

– Эй! Я к тебе обращаюсь! – до меня долетали, как из-за очень толстого одеяла, раздраженные слова матери. Я медленно повернула голову в сторону доносившихся звуков. С трудом получилось сконцентрироваться на словах.

– Совсем идиоткой стала, – вконец обозлившись, распалилась мать. Я испустила очень долгий выдох. В последнее время я стала очень рассеянной. Не так давно меня снова выгнали с работы, а может, уже давно, у меня появились проблемы с восприятием времени. Вот вскоре после этого я стала – странной что ли. Появились провалы в памяти. Я уже несколько раз забывала покупки в магазине, но разве я виновата? Бог видит, я это делала не специально. Но со мной что-то происходило, но в то же время это что-то ускользало от меня. И я не могла понять, что не так.

– Нет, это просто невозможно! – мать уже практически выла. Я поняла, что опять отключилась на несколько секунд от происходящего. Я несколько раз лениво моргнула. Было так неохота выслушивать очередные упреки. И так нехорошо.

– Ты слышишь, что я говорю? Так больше нельзя, тебе надо к врачу, – раздраженно говорила мать.

– К врачу, – гулким эхом повторила я. К какому врачу?

– У тебя крыша едет. Надо что-то делать, – продолжила мать, но тут же отвлеклась на ток-шоу по телевизору, которое возобновилось после рекламы. Там какой-то умный дядька что-то вещал про проблемы сумасшедших.