Желудок забурчал, напоминая о своем существовании. Я надела лямки рюкзака, поправила спальный мешок и отправилась вниз с холма, по дороге расправляясь с батончиком. Шоколад оказался очень кстати, сахар в крови необходим для ясности мыслей.

Нога не болела, и я даже остановилась, чтобы покрепче завязать шнурки. Заметила, что секундная стрелка ручных часов исправно движется по кругу. Стоял десятый час. В лесу было очень тихо. Луна ясно освещала натоптанную тропку, которой точно вчера не было. Я пожала плечами и решила исследовать ее.

Сердце часто билось в груди, при ходьбе с губ срывались облачка пара. Окружающая тишина давила на нервы, безмолвные ветви расчерчивали небо штрихами, а мокрая трава стелилась под ноги.

Тропа вильнула влево, потом начался спуск. Я увидела впереди опушку и замедлила шаг. В животе противно засосало, я постаралась глубоко вдохнуть, чтобы унять дрожь в пальцах. Кто знает, что ожидает меня за поворотом.

С холма при свете двух лун можно было в деталях разглядеть простирающуюся равнину. Внизу раскинулась деревушка. Естественно, никаких электрических столбов, только в нескольких окошках колебался желтый огонек, как от масляной лампы. Дальше за деревней, на холме повыше, чернел на фоне бархатно-синего неба дворец со множеством вычурных тонких башенок и зубчатой стеной. Точь-в-точь Диснеевский замок!

покусала губу, закуталась плотнее в спальный мешок и пошла по направлению к домикам.

Что я скажу, если кого-то встречу? Лучший выход — придумать наиболее приближенное к правде: потерялась в лесу, отравилась водой из источника и все еще плохо соображаю.

Я не до конца верила, что попала в другой мир. Мне казалось, что еще немного, и сон закончится. Я проснусь, вернусь в вуз, порву с Димой и буду дальше изучать своих генномодифицированных рыбок.

— А ну, стой!

Меня будто током прошило от страха. Зычный мужской голос шел откуда-то справа, со стороны первых домов в деревне. После мгновенного колебания я бросила спальный мешок и помчалась что есть мочи в противоположную сторону, к домикам на левой стороне.

— Держите его!

Позади слышались оклики и шум тяжелых шагов по земле. Я бежала что есть сил. Лодыжка тут же вспомнила, что ее недавно подвернули, и предательски заныла. Услышав, что шаги приближаются и мне не убежать, я мгновенно бросилась к ближайшему прилично выглядящему домику, затарабанила в дверь, потом, не дождавшись ответа, кинулась к следующему.

Не добежала. На меня накинулись сзади, я проехалась подбородком по чьему-то огороду. На спину уселся тяжелый мужчина, и, отдышавшись, спросил.

— Чей будешь?

Я замычала в ответ и попыталась вырваться. Чужие руки уже сняли со спины рюкзак и теперь пытались раскрыть молнию. Видимо, человек не разгадал секрета застежки: я услышала, как нож режет ткань и вытряхиваются со звоном ключи от дома, потом раздался глухой стук мобильника, шорох белья…

Меня грубо перевернули на спину. Надо мной сидел бородатый мужик небрежно одетый, с ножом в руке.

— Это девушка! — удивился он. — Ты чья?

Я хмурилась и пока молчала, нервно поглядывая на сверкнувшее лезвие.

— Небось, ничья, раз ночью одна гуляет, — ответил второй, внимательно разглядывая спортивный лифчик, выуженный из разграбленного рюкзака.

— Раз молчит, то будет наша, — одобрительно подтвердил бородач, бережно поглаживая по щеке.

— Нет, ты чего? К лорду Бестерну ее.

Я резко повернула голову, изо всех сил прикусила его пальцы, раздался противный хруст, рот наполнился кровью со вкусом железа. Мужик обиженно заорал, придерживая пальцы другой рукой. Я столкнула его с себя, изловчилась и вскочила на ноги.

Второй стражник тут же оставил рюкзак и пружинисто прыгнул в мою сторону, вынимая короткий меч. Я пятилась спиной назад, с подбородка капала кровь и, наверное, только из-за этого жуткого зрелища мужчина не нападал, а только не давал мне уйти на достаточное расстояние для бега.

За моей спиной послышался скрип двери, и огород озарился желтым светом.

— Что тут происходит?

На пороге стояла внушительного вида женщина, выше меня на голову и шире в три охвата, одетая в платье до пола и кружевной чепец. Я кинулась ей в ноги.

— Спасите, умоляю…

Хозяйка окинула меня быстрым взглядом, оценила кровавый рот и воющего от боли стражника. Еле заметно кивнула мне и повернулась к мужчинам, уперев кулаки в бока.

— Сэм, Питер, что вы тут вытворяете?

Покусанный бородач выставил вперед руку и грубо бросил:

— Вот что наделала эта банши!

— Питер, почему ты пристал к моей воспитаннице? Она приехала вчера вечером, никого не знает. Испугалась тебя в темноте, вот и защитила свою девичью честь. Нечего девушек обижать, слишком рьяно выполняя свои обязанности. Следовало вежливо расспросить и привести ее ко мне. Пойдем, милая.

Женщина протянула мне руку, я благодарно вцепилась в нее и сразу обняла мощную талию, прижавшись как можно ближе к защитнице.

— Она сказала, что ничья… — протянул второй стражник.

— Я все прекрасно слышала. Она ничего не говорила от страха, а вам завтра несдобровать.

Женщина повернула меня в сторону прихожей. Уже закрывая дверь, помедлила, обернулась и быстро бросила.

— Ладно, говорить лорду Бестерну ничего не буду, заходи, подлечу тебя по-быстрому.

Питер без колебания шагнул вперед и протянул окровавленную руку. Женщина вытащила из кармана коробку, посыпала пальцы белым порошком. Мельком посмотрела на луну, что-то посчитала шепотом, нахмурилась. Достала из грудного кармана флакон и отмерила три капли зелья прямо на рану. Оно зашипело на порошке, забулькало и окутало стражника зеленым дымком.

И тут у меня волосы зашевелились. Я почувствовала прикосновение холодного воздуха к голой коже шеи, к больным пальцам потянулся воздушный поток, зеленый дым закружился колесом вокруг протянутой руки. Я прислонилась к стенке в прихожей, ноги стали ватными, я не могла глаз оторвать от хозяйки дома, которая как дирижер управляла потусторонним ветром.

— Все, — выдохнула женщина, когда дым рассеялся, вытерла покрытый испариной лоб. — Питер, иди домой, отдохни. Пусть Сэм один подежурит до утра. Все равно тут ловить некого, кроме глупых девчонок. Что уставилась? — это уже было сказано мне нарочито гневным тоном. — Расскажи, где шлялась?

Сама же она прикрыла дверь, оставив за порогом благодарности и извинения стражников:

— Да, эмбия Уилкокс. Хорошо, эмбия Уилкокс. Привет лорду Бестерну…

Я сглотнула и огляделась по сторонам. Меня занесло не в простую хижину. Напротив двери цвета черной розы стояло изящное трюмо с искусно расписанной вазой. Сама хозяйка была одета в бархатное домашнее платье с золотой тесьмой. Она строго смотрела на меня пронзительными карими глазами, поджав губы и сложив руки на внушительной груди.