– А он тебя видел?

– Видел…

– И что?

– Думаю, он мог меня не узнать. Как-никак прошло почти шестьлет. Я все-таки здорово изменился за это время.

– Да, правда. Но ты к нему не подошел?

– Нет, я постеснялся…

– А он что?

– Он? Да ничего, не обратил внимания. То есть онпочувствовал, что я с него глаз не свожу…

– А где ты его встретил?

– Разве я не сказал? В метро. В вагоне метро. Я сиделнапротив.

– А дальше что было? Ты за ним проследил?

– Я хотел, но потерял его…

– Крузик, а он что же, даже внешность не изменил? Ну, неотрастил бороду, не перекрасил волосы, нет?

– Наоборот, он всегда раньше носил бороду, а теперь сбрилее.

– И ты все-таки его узнал?

– Узнал, ты же знаешь, какая у меня зрительная память.

– Это точно. И все-таки я думаю, это не он, а просто кто-топохожий, может, даже родственник.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что если бы он действительно решил сделать в жизнитакой поворот, то не стал бы запросто разъезжать в метро, где на него может наткнутьсякто угодно! Он бы уж поменял внешность так, чтобы его никто ни за что не узнал.Ты вот как его узнал? По каким признакам?

Игорь задумался.

– Я при виде его сперва подумал: до чего этот мужик наВадима Суздальцева похож. Потом вспомнил, что Суздальцев погиб в горах. Ну, яот нечего делать стал к нему приглядываться. И увидел, что глаза у неготочь-в-точь и руки… у Вадима были очень красивые, аристократические, можносказать, руки. И у этого тоже… Да и вообще все… все похоже.

– Значит, ты не знаешь, где его искать?

– Не знаю, конечно. Я ж говорю, потерял его…

– Тогда забудь, Крузик, что ты его видел. Больше ты егоможешь не встретить уже до конца жизни. Москва такой громадный город! К тому жене факт, что он живет в Москве, а не во Владивостоке. Он же мог приехать наодин день… А если еще учесть, что это скорее всего был просто очень похожий нанего человек, то и вовсе…

– Нет, Петька, погоди. Я вот чувствую, что это он! Он жив!Только притворяется, что погиб.

– А разве тело не нашли?

– В том-то и дело, что нет! Там была то ли буря в горах, толи лавина, я уж точно не помню, но тело не нашли.

– Тогда скорее всего он пока считается не погибшим, апропавшим без вести. Это все-таки разные вещи.

– Только формально… А так все его близкие считают, что онпогиб.

– А ты почем знаешь?

– Да Верка общается с его родителями.

– Только, Крузик, не вздумай даже Верке хоть словечко обэтом сказать.

– Что ж я, совсем дурак, что ли? Я понимаю, нельзя людей зряобнадеживать.

– Правильно. Значит, говоришь, интуиция тебе подсказывает,что это он?

– Да.

– Я теперь твоей интуиции здорово доверяю! После истории сподземельем я в нее, можно сказать, уверовал. Ты тогда потрясающе всепрочувствовал…

– Да, история была неслабая. Но это уже дело прошлое. Атеперь…

– Теперь, Круз, главное все хорошенько продумать, чтобыглупостей не наделать.

– Так ты согласен этим заняться?

– Еще бы! Это может быть здорово интересно! Жаль, конечно,что ты его упустил.

– То-то и оно, мы можем только зря потратить время…

– Дело не в том. Важно понять, что могло заставить человекатак поступить! Значит, наша задача не отыскать его, а выяснить причины. Тызнаешь его жену?

– Нет, никогда даже не видел.

– Отлично!

– Почему?

– Потому что она тебя тоже не видела! А в каких отношениях сней твоя сестра?

– Верка? Да, по-моему, ни в каких, просто знакомы, и все.

– Будем надеяться, близкая дружба нам ни к чему. А ты точнопомнишь, когда это случилось?

– Нет, точно не помню. Полгода назад. Но в принципе это нетак уж сложно узнать.

– Конечно. И еще нам обязательно понадобятся Лавря с Жучкой.

– Это еще зачем?

– Девчонкам легче будет найти подход к жене или теще, илиеще к кому-нибудь из родственников женского пола. А дети у него есть?

– Детей вроде бы нет.

– Это хорошо, а то жалко было бы…

– Жалко?

– Конечно, жалко. Если их папа погиб, их жалко. Если непогиб, а скрывается, тоже жалко.

– Это точно, – улыбнулся Игорь. – Я вот чтоподумал, Петька. Завтра воскресенье…

– Я тоже это подумал. Сейчас же позвоню Лавре. А потом тыпозвонишь Жучке.

– А Хованщину позовем?

– Можно, вообще-то. Боюсь, тут всем работы хватит.

Они созвонились с девчонками и договорились, что через часвстретятся у Петьки. Хованского дома не оказалось.

– Ну и что вы предлагаете? – спросила Оля, внимательновыслушав рассказ мальчишек. – Зачем нам этим заниматься, если мы даже незнаем, он это или не он? Может, мы только зря потратим время и силы, а этотВадим и вправду погиб. Скажи, Даш?

Даша сидела в глубокой задумчивости.

– Лавря, ты чего? – осторожно спросил Петька.

Даша словно очнулась.

– Я вот подумала, что если он погиб, то все, собственноговоря, ясно. А вот если нет…

Игорь рассмеялся:

– Действительно, глубокая мысль! А главное, свежая!

– Погоди, Круз, я же не докончила, – мягко прервала егоДаша. – Если он не погиб и скрывается, то вокруг его родственников иблизких обязательно крутятся какие-нибудь темные личности. Потому что простотак, за здорово живешь, покойниками не притворяются. Либо он что-то о ком-тоили о чем-то знает и его хотят убрать, а он таким образом спасается, либо онсам в чем-то замешан. И если мы не будем соблюдать не просто осторожность, асверхосторожность, мы можем и его подвести и сами вляпаться черт знает во что.

– Ты рассуждаешь вполне нормально, – кивнулаОля. – Но исходишь из того, что он все-таки жив. Игорь, ты что о немвообще знаешь, кроме того, что он биолог?

– Да немного… Но вроде он вполне порядочный человек.

– Согласись, что этого мало.

– Согласен, мало. Но вы же все знаете, какая у менязрительная память!

– Это да, – подтвердила Даша. – Особенно есливспомнить, как ты по памяти нарисовал портрет того психа, который чуть неотравил твою сестру…