— Итак, я вас слушаю — сказал Дронго, глядя в глаза гостю.

Тот нахмурился, поправил очки. Было видно, что он волнуется.

— Вы слышали о скандале, который случился два месяца назад?— неожиданно спросил Ратушинский.

— Поставки сахара? — уточнил Дронго. — Вы продали егогосударству по цене гораздо выше той, которую предлагали ваши конкуренты?

Ратушинский вздрогнул. Недоверчиво посмотрел на Дронго.Потом наконец посмотрел на Вейдеманиса. И снова перевел взгляд на Дронго.

— Откуда вы знает?? — гораздо тише спросил Борис Алексеевич.

— Я знал, кто ко мне придет, поэтому навел некоторыесправки. Про вас написали сразу несколько газет. Было совсем не трудно найтиэти статьи. Между прочим, они есть и в Интернете.

— Конечно, — раздраженно произнес Ратушинский. — Этижурналисты набросились на меня, как псы на загнанного медведя. Они мусолят этутему до сих пор. А все началось с «Новой газеты», когда журналист Лисичкин опубликовалпервую статью.

Дронго молчал. Он видел, как спокойно слушает гостя Эдгар.Латыш Вейдеманис всегда отличался невозмутимостью, как большинство прибалтов.

— Он использовал документы, которые пропали у меня, — сквозьзубы проговорил Ратушинекий.

Он сжал пальцы в кулак. Само воспоминание о журналисте,осмелившемся бросить ему вызов, привело его в ярость.

— Он использовал документы, которые пропали из моегокабинета, — повторил Ратушинский, тяжело дыша.

Он взглянул на Дронго:

— Я, собственно, и пришел к вам из-за этого.

— Неужели вы хотите, чтобы я нашел эти документы? — неповерил своим ушам Дронго. — Какая вам от них польза? Они же уже опубликованы.

— Конечно. Они мне не нужны. Все, что можно было, этотнегодяй уже использовал. Он размазал меня по страницам своей газеты,

— Вы могли бы подать в суд, если это была клевета, —предложил Дронго.

— Какая клевета? — развел руками Ратушинский. — Все, чтонаписал Лисичкин, правда. От первого до последнего слова. Дело в том, что документы,которые он использовал, были украдены из моего кабинета. Они лежали в моемписьменном столе. И пропали, чтобы оказаться у этого Лисичкина.

— Их украли из вашего кабинета? — переспросил Дронго.

— Да, — ответил Борис Алексеевич, — они пропали у меня изкабинета ровно два месяца назад. Самое интересное, что я даже знаю, в какойименно день. Утром я работал дома. Было воскресенье, но на дачу мы не поехали.Вечером друзья пригласили нас в театр. В этот день я встречался со своимсекретарем: на следующее утро я собирался улететь в Лондон. В общем, утромдокументы лежали у меня в столе, а когда перед поездкой я снова проверил ящикстола, то не нашел их. Конечно, я устроил дома скандал. Выбросил из стола всесодержимое, но ничего не нашел. Я отменил свою поездку в Лондон. А через двадня появилась статья Лисичкина.

Он замолчал, выдыхая воздух. Было заметно, как он волнуется.

— Представляете мое состояние? — спросил он, глядя наДронго. — Документы пропали из моего домашнего кабинета. Наш дом охраняется, иникто из посторонних не мог попасть в мою квартиру. К тому же в воскресеньедома не было ни домработницы, которая убирает в квартире, ни кухарки. Никого.Никого из тех, кого я должен подозревать. И тем не менее, документы пропали,пропали… — он снова кулаком ударил по колену.

Эдгар принес гостю стакан воды. Ратушинский взял стакан и,ни слова не говоря, жадно выпил. Вернув пустой стакан Вейдеманису, онблагодарно кивнул.

Кроме вас дома был еще кто-то? — поинтересовался Дронго.

— Да, — вздохнул Борис Алексеевич, — несколько человек. Нони один из них не мог взять документы. В этом я… почти уверен. Или был уверен,не знаю даже, что сейчас сказать. Все так запуталось… Не могу и подумать, когоможно подозревать.

— Вы не ответили на мой вопрос, — терпеливо напомнил Дронго.

— Да, конечно. Кроме моей супруги, в доме были еще две пары.Наши друзья, с которыми мы дружим уже много лет, и моя сестра с мужем. Вот,собственно, и все. И еще, как я уже сказал, была моя секретарша, котораяработает у меня четыре года. Но она ушла гораздо раньше других. А мы поехали втеатр.

— Итого семь человек, — посчитал Дронго.

— Почему семь? — удивился Ратушинский. — Шестеро. Две пары,моя жена и моя секретарша. Шесть человек.

— А вы себя не считаете? — спросил Дронго без тени усмешки.

— Нет, конечно, не считаю. Я же не идиот, чтобы отдать своидокументы какому-то полоумному журналисту. Себя я исключаю. Я не лунатик и нестрадаю провалами памяти. Или раздвоением личности. И детство у меня быловполне благополучное, — гость был человеком весьма начитанным в областипсихоанализа. — Эти документы я не брал и тем более никому не отдавал, —решительно закончил он.

— Тогда их забрал кто-то из ваших близких.

— Конечно, — согласился Ратушинский. — Только не нужнодумать, что я сразу решил обратиться к вам. Я деловой человек, и мне нужнонайти змею, которая завелась в моем доме, чтобы потом не подставиться во второйраз. Знаете, что я сделал? Я позвонил Лисичкину и предложил ему десять тысячдолларов. Нет, не за документы. Мне нужно было знать имя человека, которыйотдал ему документы.

Дронго молча слушал своего собеседника. В такой моментговорящего нельзя перебивать, чтобы не потерять нить разговора.

Ратушинский чуть помолчал и затем сказал:

— Он отказался. Тогда я предложил ему двадцать тысяч долларов.И он опять отказался…

Борис Алексеевич похлопал себя по карманам. Потом чутьслышно выругался.

— У вас нет сигарет? — спросил он у Дронго. — Кажется, яоставил свои в машине. Я приехал к вам без водителя, чтобы никто не знал онашей беседе.

— Я не курю, — развел руками Дронго, — и мой друг тоже некурит. Значит, журналист отказался сообщить вам, кто передал ему документы?

— Если бы отказался! — победно хмыкнул Ратушинский. — Ядовел сумму до шестидесяти тысяч долларов, и тогда он сдался. Пообещал, чтосообщит имя вора вечером в пятницу.

— Шестьдесят тысяч… — задумчиво проговорил Дронго. — Впоисках истины вы зашли достаточно далеко. И он сообщил вам имя человека,который украл документы?

— Нет, — выдохнул Борис Алексеевич, — он не успел. В пятницуутром он разбился, находясь в своей машине. Только не думайте, что это яприложил руку к аварии. Он действительно разбился, а я, не зная этого, ждалего, как настоящий кретин. С деньгами и с надеждой разобраться наконец, ктоменя подставил. Потом я мучился несколько недель. И решил: раз судьба бросаетмне вызов, я должен ей ответить. За это время я пытался узнать, кто лучшийдетектив в нашем городе. Или в стране. Считайте, как вам будет удобно. Я искалвас еще несколько недель. И наконец мне дали ваши координаты. Вы слышали, какуюсумму я назвал? Если вам она покажется недостаточной, я добавлю. Но мненеобходимо знать, кто именно взял документы. Вы меня понимаете?