Позавтракав, он позвонил Вейдеманису, предупредив Эдгара,что заедет за ним в три часа. Затем позвонил женщине, убиравшей его квартиру.По взаимной договоренности, она приходила только в те дни, когда он куда-тонадолго уходил или уезжал, чтобы не мешать ему своим присутствием. В последниегоды он стал замечать признаки сильной меланхолии, которая иногда имовладевала. «Знание умножает скорбь», — часто повторял Дронго. Чем больше делон расследовал, тем меньше оставалось иллюзий. И тем чаще ему хотелось остатьсяодному, с книгой в руках. Иногда он с удивлением отмечал, что не выходил издома несколько суток, работая с Интернетом или копаясь в своей огромнойбиблиотеке.

В половине третьего приехала машина, которую прислалРатушинский. Дронго подумал, что вечерний прием подразумевает более официальнуюодежду, поэтому надел серый костюм, подобрав в тон светло-голубой рубашкесоответствующий галстук. Спустившись вниз, он увидел стоявшую у ограды машину.Предупредительный молодой водитель, открыв дверцу, помог гостю сесть впросторный салон автомобиля. Дронго усмехнулся. «Как быстро эти нуворишипривыкают к подобной жизни», — подумал он.

Водитель сел на свое место и обернулся, чтобы получитьуказания. Дронго назвал адрес Вейдеманиса и откинулся на спинку сидения.Водитель включил негромкую музыку.

Эдгар ждал у дома. Он был в темном костюме, выбритый,подтянутый, словно собрался на официальный прием. Усевшись рядом с Дронго, онпоздоровался с водителем и тихо произнес:

— Ты все-таки решил поехать?

— Думаешь, я не прав?

— Как раз наоборот. Полагаю, что ты поступил правильно. Вконце концов, никто лучше тебя не умеет разгадывать подобные загадки.

— Если ты будешь со мной разговаривать в подобном тоне, ясойду с ума от чувства собственного величия, — пошутил Дронго. Стыдно, ноничего другого я не умею делать. А заниматься подобными расследованиями мнестало надоедать,

— Ты обеспеченный человек, можешь все бросить и уехать вИталию к Джил и сыну. Почему ты остаешься в Москве?

— Именно поэтому и остаюсь, — пробормотал Дронго.

 — Во-первых, у меня несносный характер и я быстро надоемДжил.

— А во-вторых? — улыбнулся Вейдеманис.

— Во-вторых, мне нравится заниматься тем, чем я занимаюсь.Это как наркотик. Получаешь удовлетворение от успешно проведенногорасследования. Каждая загадка волнует меня, требует докопаться до корней. Хотяиногда случаются и ошибки. В конце концов, я не могу гарантировать, что у меняне будет неудач.

— Это допустимая погрешность, — успокоил его Эдгар, — однана сто расследований. Не стоит из-за этого волноваться.

— Не знаю. Иногда мне кажется, что я слишком увяз в этихрасследованиях и больше никогда не смогу вернуться к прежней нормальной жизни.

— А тебе хочется вернуться? — поинтересовался Вейдеманис.

Дронго долго молчал. Очень долго, словно размышляя надвопросом своего друга. Машина с легким шумом неслась по шоссе.

— Нет, — наконец сказал Дронго, — не стоит возвращаться. Темболее, что это невозможно.

Через полчаса они въезжали в охраняемый поселок, натерритории которого находился загородный дом Ратушинского. После беспредела,возникшего в России в начале девяностых годов, очень богатые люди быстропоняли, что собственными силами наладить охрану своих дачных поселков изагородных домов они просто не сумеют. Именно тогда стали возникать элитные дачныепоселки, в которых селились политики и бизнесмены. Охрану обеспечивали хорошоподготовленные сотрудники из различных федеральных служб. Так было проще ибезопаснее, чем размещать собственную охрану по периметру своего дома.

Машина остановилась у дома Ратушинского. Поселок состоялпримерно из двадцати двухэтажных коттеджей, в каждом из которых было от трех дошести комнат. Дом Ратушинского был большой — в шесть комнат. Таких домов быловсего два. Второй, расположенный на другой стороне дачного поселка, принадлежалпервому вице-премьеру правительства. Борис Алексеевич приложил много сил иумения, чтобы попасть в этот поселок. Сначала он платил за аренду подобного«домика» более ста тысяч долларов, а затем получил разрешение приватизироватьего за сумму, равную полугодовой аренде. В середине девяностых подобные «трюки»еще проходили, а особенно охотно власть шла на уступки перед девяносто шестымгодом — перед президентскими выборами.

На площадке перед домом стоял темно-синий «джип». Водитель«мерседеса» остановил свою машину рядом с «джипом», из которого вышел второйводитель, очевидно, выполнявший и обязанности охранника. Он кивнул гостям, слюбопытством взглянув на приехавших.

— Добрый день, — поздоровался Дронго, — в доме естькто-нибудь?

— Да, — ответил охранник, — утром приехала МайяАлександровна. Она в доме. И кухарка. Больше никого нет. Но нас предупредили,что вы приедете. Проходите, пожалуйста.

Дронго и Вейдеманис вошли в дом. На первом этажерасполагались две комнаты — огромная гостиная и чуть меньших размеров столовая,примыкающая к кухне. Дронго обратил внимание, что в столовой уже был накрытстол на десять персон. Охранник провел их в гостиную и оставил одних. Они неуспели еще сесть в глубокие кресла, стоявшие рядом с диваном, когда в гостинуювошла женщина в длинном темно-синем платье. Ее длинные волосы были собраны иуложены на затылке. Красивое лицо, выступающие скулы, большие миндалевидныесветлые глаза, чуть вытянутый нос. Для своего возраста она выглядела оченьнеплохо: Дронго помнил, что ей было за сорок. Она мягко кивнула гостям в знакприветствия.

— Здравствуйте, — сказала она и показала на кресла, вкоторые они не успели усесться. Жесты были плавные и мягкие, словно она была насцене. — Можете садиться, господа. Я рада приветствовать вас в нашем доме.

— Добрый день, — в ответ поздоровался Дронго. — Мы приехалисюда по приглашению вашего супруга.

— Я знаю, — улыбнулась она, усаживаясь на диван, чтобыподать пример гостям. Она говорила по-русски с неистребимым грузинскимакцентом. Борису Алексеевичу сказали, что вы лучший эксперт в Европе. Во всякомслучае, он мне говорил именно так.

— Это преувеличение, — усмехнулся Дронго,  просто мнеотчасти повезло , я сумел расследовать несколько дел, которые завершилисьдостаточно успешно.

— Вы всегда такой скромный? — улыбнулась Майя.

— Наверное от смущения, — признался Дронго , я первый раз ввашем доме, поэтому чувствую себя несколько скованно.

— А вы — господин Вейдеманис? — спросила она у Эдгара.

Тот кивнул в знак согласия.

— Значит, вы приехали вместе, как Шерлок Холмс и докторВатсон, — рассмеялась Майя. Хотя в мировой литературе были и другие примерывечных пар. У Рекса Стаута и Агаты Кристи встречаются подобные пары, у НироВульфа и Эркюля Пуаро были напарники.