Генерал стоит в проеме двери и рукой показывает на считыватель.

- У тебя замок не исправен, смотри, срабатывает на меня, хотя не должен в палату пропускать. Разберись.

- Есть, - коротко отвечает лейтенант Вар и уходит из палаты. За техником, разумеется, сам он в электронных замках не разбирается. Военный провожает его взглядом и поворачивается к нам. От стыда мне хочется прямо сейчас провалиться на первый этаж к единичкам. Там мне самое место. В общем плате на койке в ремнях и под препаратами. Какой же дурой я себя выставила! Настоящей сумасшедшей. Несуществующие боги, какой позор.

- Ваше Превосходство, - с достоинством произносит Поэтесса и склоняет голову. Повторяю за мудрецом слабо и пискляво. Опустив взгляд, вижу только наши с ней ноги и больше ничего. А в нескольких шагах от меня стоит генерал. Один из двенадцати правителей планеты. Командующий легионами, летающий к звездам на огромных космических кораблях. Между нами не просто пропасть, а целая бездна. И я тыкала его пальцами в плечо, чтобы проверить, не померещился ли мне Его Превосходство. Трижды дура.

- Дарисса, прошу меня простить, - тихо говорит генерал, - за столь странное знакомство в коридоре.

Ощущение нереальности накрывает с головой. В углах комнаты собирается белесая дымка, а очертания предметов теряют четкость. Понимаю, что до боли вцепилась в плечи Поэтессы, только когда она с силой дергает меня за руку.

- Это вы... меня простите, - с трудом выталкиваю первые пришедшие на ум слова. Слабость в ногах и шага не позволила бы сделать, но Поэтесса бедром выталкивает меня из-за своей спины вперед. Еще и рукой между лопаток давит для ускорения. Глаз я по-прежнему не поднимаю, поэтому приближение генерала угадываю по звуку шагов.

- Предлагаю начать сначала, - голос у полководца красивый. Мягкий и обволакивающий, - Зовите меня без обращения. Просто Наилий. А я могу узнать ваше имя?

Рассматриваю черные носы его военных ботинок. Чистые, без единой царапины. Аккуратно заправленные в них штанины форменного комбинезона, расшитые карманами по всей длине. Белый ремень, на котором висит складной боевой посох и бластер. Генерал вооружен всегда. Говорят, что даже дома так ходит. Поднимаю взгляд до уровня груди и замираю.

- М-мотылек.

Мычу, мямлю и краснею, как переволновавшаяся на экзамене курсистка. Руки складываю за спиной в замок и борюсь с желанием сделать шаг назад. Иррациональный страх, необъяснимый. Возможно, виновата харизма генерала. Яркая и мощная, как у всех правителей. Но я не могу посмотреть ему в глаза.

- Ваше имя дарисса, - повторяет он.

Втягиваю голову в плечи и болезненно сглатываю слюну.

- У нас нет имен, Ваше Превосходство, - приходит мне на помощь соседка. - Мы называем друг друга по способностям. Конспиролог, Маятник, Создатель, Поэтесса, Мотылек.

- Вы пишите стихи? - спрашивает генерал.

Поэтесса выдыхает. Чувствую волну тепла от неё и знаю, что улыбается сейчас широко и открыто.

- Сочиняю иногда. То прошлое вижу, то будущее.

- Да, я уже знаю. Редкий дар, берегите его. А почему Мотылек?

Соседка насильно расцепляет мои руки за спиной и опускает их. Ободряюще гладит по плечу и отвечает.

- Легкая, светлая, юная. Ищет себя, как мотылек ищет свет.

- Насколько юная?

- Двадцать первый цикл, Ваше Превосходство.

Неприятно когда вот так обсуждают, даже если не говорят ничего плохого. Будто я манекен в витрине магазина. Хотя сама виновата. Стою, молчу. Пока собираюсь с духом, чтобы ответить, дверь в палате снова открывается.

- Ваше Превосходство, коллегию можно отпускать? - вежливо интересуется главный врач.

- Нет, я сейчас приду, - коротко отвечает генерал и я, наконец, решаюсь посмотреть на него. Строгий и отстраненный, но взгляд цепкий. Настолько, что теперь я наоборот, не могу от него оторваться. И удивительно, что чем больше смотрю, тем слабее становится страх. Я половину своей жизни любила придуманный образ, и теперь он стоит передо мной живой и настоящий. Такой, каким и вообразить не решалась. Силой от него веет. Решимостью, злостью. А внутри, будто тьма клубится. Холодная и бездушная. Эталонный правитель. Очень правильный.

- Рад был познакомиться, - сухо говорит генерал и прощается, слегка наклонив голову. Дверь за ним закрывается со щелчком, а у меня за спиной вздыхает Поэтесса.

- Ох, какой мужчина.

- Да уж.

Сажусь на кровать, поджимая под себя ноги, и обхватываю голову руками. От нервов озноб разбирает. Если не успокоюсь, ночью опять увижу кошмары. Не глотать же транквилизатор из-за того, что неожиданно столкнулась в коридоре с генералом.

- Это на него похож твой дух-паразит? - не унимается Поэтесса. Тоже садится на кровать и достает расческу.

- Да.

«Разве похож?» немедленно раздается голос в моей голове. Вспомнили про него, явился.

«Точная копия».

«У меня нос короче и уши не так торчат».

Причина моего диагноза. Воображаемый друг, которого вижу и слышу только я. В истории болезни упомянут под своим именем - Юрао. Когда я впервые осознала, что часть моих мыслей - вовсе не мысли, а чужой голос, то чтобы не сойти с ума, как могла облекла его в форму. Представила цзы'дарийцем. И единственным мужчиной, который в тот момент был перед глазами, оказался генерал с плаката в комнате. Вот и встретились. Настоящий генерал, вымышленный и я влюбленная в того, кто остался на плакате. Беда.

- А ведь он смотрел только на тебя, Мотылек, - с тоской в голосе произносит Поэтесса, шумно расчесывая кудри.

- Смешно ему было, вот и разглядывал, - огрызаюсь я, - какой глупый маленький зверек.

- Нет, я согласна, что ты молодая и глупая, но смотрел он на тебя как на женщину.

Громко фыркаю и закатываю глаза.

- Зря не поднимала взгляд, - строго говорит Поэтесса, - тоже бы заметила.

- Бред, - качаю головой, - и давай больше не возвращаться к этой теме. Я узница психбольницы. Вся моя жизнь - кровать, тумбочка и туалет. Здесь нет места влюбленности, отношениям, семье. Это невозможно. Так зачем мучиться, мечтая о том, чего никогда не будет?

Говорю ровно и спокойно, но соседка поджимает губы и отводит взгляд. Задела её. Напомнила еще раз, что смерть бывает и с открытыми глазами. Тихая и однообразная, когда каждый день похож на предыдущий.

- Рано тебя забрали, Мотылёк, - вздыхает Поэтесса, - что такое пятнадцать циклов? Ничего. Вся жизнь была впереди. Полюбила бы, узнала, какого это быть с мужчиной. Ненадолго, конечно, но хоть было бы, что вспоминать.

- Мне и так есть, что вспоминать, - пожимаю плечами, - например, как в Центр приезжал генерал, и я приняла его за галлюцинацию. А прожить можно и без любви. И уж тем более без близости с мужчиной.