Я ощущаю, как по виску стекает что-то тёплое, в то время как моё тело находится в совершенно неестественном положении, и я не могу даже двинуться. Каждый удар сердца, каждый вдох сопровождается болью, но даже в этот момент я понимаю, что лучше испытывать всё это, чем снова оказаться запертой в том доме. Пусть я лучше умру, но умру свободной.

Голова кружится, перед глазами всё плывёт, и я не вижу своего мучителя рядом, зато чувствую, как чьи-то руки очень проворно и быстро вытаскивают меня из покорёженной горящей машины, осторожно несут куда-то. Я пытаюсь вырваться, но затем замираю, когда слышу незнакомый голос.

─ Всё будет хорошо, малышка, ─ уверенно говорит кто-то. ─ Тебе больше нечего бояться.

Пытаюсь рассмотреть лицо говорившего, но зрение по-прежнему расплывчатое, и всё, что могу разглядеть ─ это тёмный капюшон, скрывающий лицо. Кажется, он смотрит прямо в глаза ─ не знаю, откуда это чувство, просто уверена.

Мы останавливаемся, и он бережно усаживает меня на что-то мягкое ─ возможно, на сидение его авто, затем садится передо мной и, придерживая, чтобы не упала, снимает ошейник, поглаживая оставшиеся от него следы, заставляя что-то выпить. На вкус отвратительней любых таблеток, но в тот момент мне настолько всё равно, что даже не дёргаюсь от чужих прикосновений. Странное лекарство приносит облегчение, и боль почти мгновенно исчезает.

После, он надевает что-то, напоминающее кулон на длинной цепочке мне на шею, говоря:

─ Не снимай его ни за что на свете и не теряй, он отобьёт твой запах.

Заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо, оттирает кровь с виска, кладёт свои руки на мои плечи, и мне снова кажется, что он смотрит прямо в глаза.

─ Ты никогда не вспомнишь, что с тобой случилось, ─ произносит чётко, а голос теперь как будто металлический. ─ Утром ты проснёшься в лагере и продолжишь отдыхать и веселиться с друзьями, как и прежде. Всё поняла, кудряшка? ─ его глаза в тот момент горят потусторонним красным светом с разноцветными всполохами, и я киваю, не видя причин не соглашаться с ещё одним чудовищем. – Теперь засыпай.

Где-то совсем рядом раздаётся взрыв, а мои глаза закрываются…

Я ни за что не забуду.

Все мы носим маски. Каждый день смотрим на своё отражение в зеркале, думая над тем, какую примерить сегодня или всё же, возможно, стоит остаться собой? А кто-то носит маску всю жизнь, сросшись с ней намертво, уже не понимая, где они настоящие, а где тот образ, который когда-то создали. За этим печально наблюдать.

Моя жизнь тоже давно стала похожей на маскарад. Родители делают вид, что всё в порядке, и они по-прежнему любят друг друга, хотя каждую ночь спят в разных спальнях или вообще не ночуют дома, возвращаясь порознь. Притворяются идеальными. Братья, вечно занятые, как и родители, прикрываются своими делами, чтобы сохранить семейные секреты. Ну а я… Я тоже надеваю маску идеальной дочери, натягивая на лицо улыбку, хотя внутри меня сидит чудовище. Оно вовсе не страшное, скорее, жалкое – пугается собственного отражения, боится показать себя, прячется. Оно появилось на свет уже давно, скрылось в глубинах моей души и неизвестно, что сможет заставить его выйти на свет и стать смелым и большим чудищем…

Да, какие только думы не ударятся тебе в голову в шесть утра, особенно если ты не выспался, промучившись из-за кошмаров о прошлом, которое очень хотелось бы забыть. Утренний августовский воздух освежал, но уже чувствовалось, что день будет жарким. Я бежала в спокойном темпе, запоминая дома, мимо которых пробегала вниз по улице, ведущей к берегу. Сделаю ещё круг и, пожалуй, вернусь домой.

В наушниках играл любимый deathcore, чуть тёплый ветер щекотал кожу, а мысли мои как и всегда были не о прекрасном пейзаже вокруг.Вампиры. Они повсюду, и не только они. Вон тот крепкий парень, проехавший только что мимо на велике и весело подмигнувший мне, может быть вампиром или оборотнем. Та рыженькая девушка, спешно садящаяся за руль своей машины, хоть и выглядит обычной, но из неё вышла бы неплохая ведьма… Они среди нас, но мы ничего не можем с этим поделать, живя, будто, в фильме ужасов. Они сильнее. Осознание этого не даёт мне спокойно спать по ночам, а днём я дожимаю себя возможными вариантами своего будущего в таком мире. Найдёт ли меня моё жуткое прошлое и готова ли я к встрече с ним? Поймали ли того ублюдка, который меня похитил или он до сих пор крадёт маленьких девочек и использует, как закуску? Кто тот вампир, который спас меня в ту ночь и, что немаловажно, зачем? На мои вопросы, разумеется, никто не спешит отвечать.

Чем чаще я раздумываю об этом, тем сильнее начинает болеть голова, но у меня не получается спокойно с этим жить. Это как если бы за стенкой жил серийный убийца, и ты об этом знал, но не понимал, что предпринять, ощущая страх и беспомощность, ведь в любой момент рискуешь стать следующим. Позвонить ли в полицию? Нужно лишь набрать номер... И не можешь.

Мрак.

Погрузившись в эти глубокие, как жуткий колодец мысли, я значительно ускорила темп и не заметила, как оказалась на дорожке, ведущей к пляжу. Людей в такую рань не наблюдалось, разве что парочка таких же «спортсменов», как я решили пробежаться. Чтобы перевести дыхание, я ненадолго остановилась, глядя на мерцающие переливы моря и берег, где отлив оставил видимую часть песка с осколками ракушек, мечтая, чтобы все мои тревоги так же унесло водой. Я гадала, какие же приключения ждут меня в этом городе, но, не обладая даром предвидения, нельзя знать наперёд, а значит можно только оставаться собранным и готовым к неожиданностям. Жаль, я не знаю, как.

Порефлексировав немного, я развернулась обратно в сторону дома, вспоминая сегодняшний кошмар, который давно меня не мучал, но вот спустя сутки после переезда в новый город, он вновь напомнил о себе, как бы говоря: «Эй, неудачница, не вздумай расслабляться! Нормальная жизнь не для тебя». Но я итак не могла. Прошло уже восемь лет с того времени, как меня похитил монстр, и я не ни на секунду не думала облегчённо выдыхать. Тогда мне было всего восемь – что я могла противопоставить сильному мужчине, выкравшему меня из детского лагеря, где я отдыхала? Он был там одним из работников – то ли вожатых, то ли инструкторов по альпинизму, но если честно, воспоминания об этих деталях как-то поистёрлись, да и не важны они больше. Для меня было важно другое. Например, забыть его и то, что он со мной делал.

Но не выйдет.

Вот так, размышляя, я добралась до дома, который уже выглядывал красной черепицей из-за деревьев черешни и яблонь. Смотрелся он очень органично, ничем особенно не отличаясь от других таких же двухэтажных зданий на нашей улице, но что-то в нём всё же притягивало взгляд волей-неволей. Трава на лужайке перед домом была ровно подстрижена, а кусты боярышника плотным кольцом окружали территорию, включая потрясающий по красоте сад, разбившийся на заднем дворе. Мы с мамой планировали дополнить его новыми растениями в ближайшее время, когда она не будет занята очередными делами. Доживу ли я до такого момента?