– Именно так. Вы – Мейсон?

– Да.

Бауэрс пересек кабинет, сел напротив Мейсона и настороженновзглянул на Деллу Стрит.

– Все в порядке, – успокоил его Мейсон. –Мисс Стрит – моя секретарша и ведет записи по всем делам. У меня нет от неесекретов, а вас я могу уверить в ее полной благонадежности.

Бауэрс уперся локтями в колени и стал покачивать шляпой,зажатой в загорелых до цвета бронзы пальцах.

– Расскажите мне о ваших проблемах, мистер Бауэрс.

– Если не возражаете, называйте меня Солти. Все этимистеры мне совершенно ни к чему.

– Почему Солти? – поинтересовался Мейсон.

– Я долго болтался по соляным копям в Долине Смерти,там и получил это прозвище. Тогда я был еще молод, еще не встретился сБэннингом.

– Кто такой Бэннинг?

– Бэннинг Кларк. Мой партнер, – прямо ответилБауэрс.

– Партнер в горном деле?

– Именно так.

– У вас с ним проблемы в отношении какой-то из шахт?

– Проблемы с ним?

– Да.

– Вот те на! – воскликнул Бауэрс. – Я жесказал вам, он мой партнер. Какие могут быть проблемы с партнером?

– Понятно.

– Я хочу защитить его. От бесчестной корпорации ипрезидента-мошенника.

– Быть может, вы расскажете мне обо всем? –предложил Мейсон.

Солти покачал головой.

Мейсон с любопытством разглядывал посетителя.

– Понимаете, – попытался объяснить свое поведениеСолти, – я не так умен, как Бэннинг. Он получил образование. Он вам обовсем и расскажет.

– Хорошо, – твердо произнес Мейсон. – Яназначаю ему встречу на…

– Он не может приехать, – прервал адвокатаСолти. – Поэтому пришлось приехать мне.

– Почему он не может приехать?

– Доктор приковал его.

– К постели?

– Нет, не к постели, но он не может подниматься полестницам, ездить далеко… Должен оставаться на месте.

– Сердце?

– Именно так. Бэннинг совершил ошибку, поселившись вэтом доме. Человек, привыкший жить на природе, не может жить на одном месте. Япытался все объяснить ему еще до того, как он женился, но у его жены было иноемнение на этот счет. Как только Бэннинг разбогател, я имею в виду –по-настоящему, она решила, что он должен носить высокую шляпу. Я не хочуговорить о ней ничего дурного. Она уже умерла. Просто я пытаюсь объяснить вам,что житель пустыни не может жить в доме.

– Хорошо, – добродушно заметил Мейсон. –Значит, мы сами должны поехать и поговорить с Бэннингом.

– Как далеко отсюда он живет? – вдруг спросилаДелла.

– Около ста миль, – небрежно ответил Солти.

Глаза Мейсона весело блеснули.

– Делла, положи в портфель блокнот. Мы отправляемся кБэннингу. Меня заинтересовал старатель, живущий в доме.

– Сейчас он уже не живет в доме, – поспешновставил Солти. – Я все исправил, как только вернулся сюда.

– Но мне показалось, вы сказали, что емузапрещено… – удивленно произнесла Делла.

– Нет, мэм. Доктора запретили ему уезжать, но живет онне в доме.

– Где же? – поинтересовался Мейсон.

– Слишком долго объяснять, к тому же вы мне неповерите. Я лучше все покажу.

На окраине Сан-Роберто, на скорости тридцать миль в час,Перри Мейсон, повернув направо, последовал за указывавшим путь помятым,некрашеным пикапом Солти Бауэрса.

Первая машина, сделав резкий поворот, поехала вверх посклону.

– Похоже, он собирается устроить нам экскурсию пофешенебельному району, – заметила Делла Стрит.

Мейсон кивнул, на мгновение отвел взгляд от дороги, чтобыпосмотреть на океан – синий, кристально чистый, отороченный бахромой прибоя,лениво накатывающегося на ослепительно белый песок пляжа, на фоне которогоотчетливо выделялись кроны пальм.

Дорога петляла между вершинами залитых солнцем холмов,усыпанных особняками состоятельных людей. Чуть ниже, не более чем в полумиле, вцентре амфитеатра из холмов ослепительно белели постройки городка Сан-Роберто.

– Как ты думаешь, зачем он заехал сюда? – вновьнарушила молчание Делла. – Не может же он… – Она замолчала, когдаскрипящая, лязгающая, грохочущая, но тем не менее упорно двигавшаяся по дорогемашина, резко вильнув, остановилась у белой оштукатуренной стены.

– Черт возьми! – воскликнул Мейсон. – Онживет здесь. Он открывает ворота.

Не менее удивленная Делла наблюдала, как Солти отпираетключом огромные, богато украшенные решетчатые ворота.

Бауэрс вернулся за руль и въехал во двор. Мейсон последовалза ним.

Поместье занимало не менее шести акров, а в этом районекаждый дюйм земли стоил безумных денег.

Просторный дом с белыми оштукатуренными стенами и краснойчерепичной крышей, построенный в испанском стиле, гармонично вписывался вместность. Он стоял высоко на склоне, как будто сам решил обосноваться именнона этом месте, чтобы полюбоваться прекрасным видом. Террасы склона былиспланированы так искусно, что казалось, будто сама природа выполнила большуючасть работы, а человеку оставалось только проложить дорожки, расставитькаменные скамьи и выкопать небольшой пруд.

Высокая оштукатуренная стена отделяла поместье от внешнегомира, а в дальнем углу на ее фоне отчетливо выделялись причудливые силуэтырастений пустыни: кактусов, колючего кустарника, уродливых пальм.

Делла Стрит, едва дыша, наслаждалась живописнейшим видом, вкотором гармонично сочетались голубые, ослепительно белые и зеленые тона.

– Этот дом принадлежит Кларку? – спросил Мейсон,когда Солти подошел к его автомобилю.

– Да.

– Очень красивый дом.

– Он в нем не живет.

– Мне показалось, вы говорили, что живет.

– Нет.

– Простите, я вас не понял. Это его дом?

– Его, но он не живет в нем. Мы разбили лагерь вон там,в зарослях кактусов. Видите струйку дыма? Похоже, Бэннинг собираетсяперекусить. Все, как я вам и говорил. Он залез в нору и чуть не погубил своймотор. Потом я все взял в свои руки. Бродить по пустыне он пока не может. Врачизапретили ему даже подниматься по лестнице. Я привожу его в норму. Сейчас ончувствует себя лучше, чем на прошлой неделе, а на прошлой чувствовал себялучше, чем месяц назад.

– Значит, вы едите и спите на свежем воздухе?