— Ты прелесть… ты знаешь это? Ладно, мне бы неследовало тебе говорить, но ты просто прелесть, Эндрю Кларк… из тебя выйдетотличный бейсболист… Разве могла бы я быть счастливей?

Он расплылся в улыбке, и теперь мороженым было перепачкановсе, даже кончик ее носа, после того как она поцеловала сына.

— Ты отличный парень!

— Ну, ты тоже ничего… — Он нырнул в остатки мороженогои, когда вынырнул, посмотрел на нее вопросительно. — Мама?..

— Ну? — Она уже почти покончила со своей порцией,но его «Скалистая дорога» грозилась перемазать все окружающее в радиусе метра.Почему-то, попав в руки детям, мороженое начинает увеличиваться в объеме.

— Как ты думаешь, у нас будут еще дети?

Пейдж замерла от изумления — мальчики таких вопросов обычноне задают. Алисон-то уже несколько раз ее спрашивала, но Пейдж в свои тридцатьдевять решила, что с этим скорее всего покончено. Не то чтобы она чувствоваласебя слишком старой, просто ей не уговорить Брэда на третьего ребенка.

— Вряд ли, мой дорогой. А что? — Неужели его это всамом деле волновало или это было простое любопытство?

— У Томми Силверберга мама на прошлой неделе родиладвойню. Это просто прелесть! Они такие одинаковые, — оживленно начал он. —Они весят по семь фунтов каждый — больше, чем я.

— Это верно. — Он-то весил от силы три фунта,потому что родился слишком рано. — Да, наверное, они прелесть… но недумаю, что у нас тоже будет двойня… или хотя бы еще кто-то. — И почему-тоей стало грустно. Она всегда горячо поддерживала Брэда, что два ребенка — этокак раз столько, сколько нужно для идеальной семьи, их семьи, но иногдасовершенно неожиданно она почему-то начинала тосковать по новомуребенку. — Вот поговори об этом с папой, — поддразнила она сына.

— О близнецах? — поинтересовался он.

— О третьем ребенке.

— Это так забавно… Ну, конечно, с ними вроде довольномного хлопот. У Томми в доме такое творится! Повсюду разбросаны эти штуки… нукроватки там, корзинки… и пеленки… и всего по два… Приехала его бабушкапомогать. Начала готовить: обед и все сожгла. Его папа так ругался!

— Мне это не кажется столь уж забавным, —улыбнулась Пейдж, представив себе появление близнецов в доме, где и так быломало порядка и еще двое детей. — Но вначале всегда так, пока не освоишьсяс этим.

— Когда я появился на свет, был такой жебеспорядок? — Он доел наконец мороженое и вытер губы рукавом, а руки ошорты своей бейсбольной формы. Пейдж рассмеялась.

— Нет, но зато теперь беспорядка предостаточно, парень.Давай-ка поедем домой и переоденемся.

Они забрались в машину и покатили домой, болтая по дороге,но у нее из головы не выходил его вопрос о ребенке. Ее сердце снова сжалатоска. Может быть, дело было просто в теплом солнечном дне? Или это простовесна? Но почему-то ей захотелось еще детей… еще поездок с Брэдом вдвоем… ичтобы можно было лежать с ним в постели днем, и никуда не нужно было спешить, инечем заниматься, кроме как любовью с ним. Как бы ей ни нравилась ее жизньсейчас, ей хотелось иногда обратить время вспять. Сейчас она только изанималась, что домашней работой, уроками детей, дележкой машины с Брэдом идетьми, так что им с Брэдом удавалось поймать друг друга разве что на лету илив конце дня, когда оба уставали. А ведь, несмотря ни на что, у нее оставалисьжелания и любовь… но не было времени, чтобы насладиться всем этим.Единственное, чего им постоянно не хватало, так это времени.

Через несколько минут они подъехали к дому, и, пока Эндисобирал свои вещи, Пейдж огляделась и заметила машину Брэда.

— Ну, сегодня был отличный день, — сказала она,еще не остыв от солнца. Ее сердце было исполнено любви к сыну. Сегодня был одиниз тех дней, когда наконец-то понимаешь, что счастлива и благодарна за каждыймиг жизни.

— Да… спасибо, что ты приехала на матч, мама! — Онотлично знал, что она могла бы и не приезжать, и был рад, что она все-такиприехала. Она была так добра к нему, и он любил ее за это. Но ведь он в самомделе хороший парень, он это заслужил.

— Всегда готова, мистер Кларк. Расскажи папе об этомзнаменитом мяче. Ты просто на глазах творишь историю!

Мальчик рассмеялся и побежал в дом, а она подняла велосипедАлисон, брошенный поперек дорожки. Ее роллеры были прислонены к стене гаража, аракетка лежала на стуле у кухонной двери, рядом с банкой мячей, «одолженных» уотца. Сегодня у дочери явно был тяжелый день. Когда Пейдж вошла в дом, дочьбыла на кухне и болтала по телефону. Она еще не переоделась после тенниса истояла спиной к матери. Закончив разговор, она повесила трубку и повернулась кПейдж. Алисон была так красива, что Пейдж иногда просто боялась за нее — онабыла на вид совсем взрослой. Тело взрослой женщины и ум ребенка, и при этом онавсегда была в движении, всегда решала какую-то проблему. Ей всегда нужно былочто-то сказать, спросить, быть где-то — два часа назад, сейчас, сию минуту — всамом деле надо! Вот это и было написано на ее лице, так что Пейдж мгновеннопереключила стиль с легкого и непринужденного общения с Энди на Алисон. Алисонбольше походила на Брэда — всегда в движении, всегда в пути, с мыслью оследующем деле, о том, что ей необходимо в следующий момент. Она быладинамичней Пейдж, более жесткой и собранной, вовсе не такой доброй, каким,наверное, вырастет Энди. Но в общем она была хорошей, умной девочкой с добрыминамерениями и захватывающими планами. Иногда, впрочем, здравый смысл изменялей, и тогда у них с Пейдж происходили стычки из-за какой-нибудь типичноподростковой проблемы, но в конце концов Алисон быстро приходила в себя инабиралась терпения, чтобы выслушать родителей.

Такие выходки в пятнадцать лет нормальны — она простопробовала свои крылья, искала свой путь, пытаясь понять, кем она станет — неПейдж, не Брэдом, а самой собой. Она была похожа на них, но хотела быть толькособой, не как Энди, хотевший походить на отца, а на самом деле похожий на мать.Алисон считала его младенцем — когда он родился, ей было восемь, и она считалаего лучшей игрушкой. Она никогда раньше не видела такую кроху. Она, как Пейдж иБрэд, боялась, что он умрет, не выживет, и, когда его наконец привезли домой,Алисон гордилась им больше всех. Она носилась с ним по всему дому, и если Пейджне могла его найти, то знала, что скорее всего он в комнате у Алисон, котораянянчила его, как куклу. Она несколько лет просто обожала его и даже сейчаспотакала братцу, покупая ему сладости и бейсбольные карточки. Хотя сама бейсболтерпеть не могла. Она и теперь охотно признавалась, что любит Энди.

— Ну как ты сегодня, коротышка? — Энди был вышемногих одноклассников, но сестра постоянно поддразнивала его, напоминая, какиммаленьким он был, когда появился на свет.

— Порядок, — скромно ответил он.

— Сегодня он герой дня, — похвасталась Пейдж.

Энди вспыхнул и побежал искать отца. Пейдж не последовала засыном — она решила сразу заняться обедом.