убил, уже обгладывал бы Элрою голень, где ни-будь в укромном уголке за ржавым сараем.

Элрой встал и постучал по циферблату старых механических часов. Они еще могли показывать время. Эльза придет через час.

Да. У него был целый час. Еще целый час. Почему даже в Дождь женщины так долго прихорашивались, ему было непонятно, но у него этот час был.

Он подошел к небольшому шкафчику и достал с полки, завернутую в холстину старую толстую книгу.

Он никогда и никому ее не показывал. Никогда и никому. Даже в Департаменте по Спасению, не смотря на чрезмерное внимание к сотрудникам, не знали о его пристрастии к старым летописям.

Он аккуратно положил книгу на стол и развернул на странице, заложенной обычной ученической линейкой. Взял большую толстую лупу.

В комнате было темно и полустертые буквы аккадского языка, которые во всем мире знали, может быть, всего человек двести разобрать было трудно.

– Он будет прост и наивен – С трудом переводил фразы Элрой.

– Он будет смотреть вам в глаза и улыбаться. Он не будет просить ни хлеба, ни милости, он просто будет смотреть, смотреть как вы живете – Элрой заложил страницу линейкой и закрыл книгу.

– Черт бы их всех! – Ругнулся про себя Элрой – Не смогли написать имя и фамилию. Дату рождения, адрес. Номер страхового полиса, наконец. – Он поежился.

– Хотя, какие сейчас полисы? Карточки социального обеспечения, на которые ты мог получить раз в неделю булку хлеба, и то, если повезет.

Эльза вошла без стука.

– Как я рада тебе! Милый! – Элрой поставил второй стул спиной к печурке. Быстро снял с молодой женщины промокший плащ и усадил спиной к огню.

Забрался под стол и достал половину бутылки закрытой притертой деревянной пробкой. Когда то это был виски. Когда это был виски, и был ли это виски – он уже не помнил.

Просто, если Эльзе не дать пол стакана спиртного, не согреть ее и не накормить – завтра он будет закапывать ее труп в саду.

После того как начался Дождь уже никто не считал ни болезни, которые он принес, ни трупы, которые валялись по окраинам дорог.

Департамент Спасения выделял, какие-то ресурсы на то, чтобы убрать их хотя бы в общие могилы, для того, чтобы не началась эпидемия еще более тяжелых болезней, но, всем, разумеется, мешал Дождь. Он же мешал и тяжелым болезням.

Болели все. Болели Дождем, или как и чем это можно было назвать, не знал ни один врач на планете.

Это было похоже на обычную простуду. Элрой считал, что это похоже на обычную человеческую глупость.

Если не есть, ходить в насквозь промокшей одежде, под пронизывающим ветром, пить из луж и жить в коробке с водой – ты непременно умрешь.

Он поставил два давно не мытых стакана на стол. Вытащил зубами пробку из бутылки и понюхал содержимое. Оно действительно пахло спиртным. Он налил пол стакана себе и Эльзе.

Двинул стакан ближе к ней и один взял в руку. Хотел сделать глоток, но его остановил взгляд его подруги.

Да. Он упирался на верхнюю полку буфета, на котором стояли банки с бобами. Элрой качнул головой. Если она выпьет виски сейчас, то свалится со стула.

Он забрал у Эльзы стакан, достал банку с едой, натужно выдрал жестяную крышку и, воткнув алюминиевую ложку в содержимое, поставил перед ней.

– По одной ложке в минуту. – Пробурчал он. – И сразу не глотай. Жуй не реже десяти раз.

Эльза горячо кивнула и ухватила ложку руками, словно она была лопатой для поиска золотых слитков в карьере.

– Черт! – Ругнулся Элрой и отобрал у нее ложку. Посмотрел девушке в глаза. Спрашивать – сколько она не ела было глупо. Это было понятно и без вопросов. Натянутая кожа лица. Провалившиеся глаза. Черные мешки под ними. Утонченные запястья.

– Вторую неделю – пробормотал Элрой. – Пару уколов глюкозы не помешало бы. – Он взял банку с бобами и поднес к носу. Бобы были в порядке. Но.

Он взял глубокую тарелку с буфета, и вывалил в нее содержимое банки. Выбрал бобы обратно и размешал в тарелке соус.

– Иди сюда. – Девушка безропотно двинулась на стуле ближе, так и не оторвав взгляда от еды. – Как и добралась? – Удивился Элрой. Разглядывая ее бледное лицо со слишком яркими румянами, которые она все-таки нанесла и подкрашенные ресницы.

Покачал головой.

– Не понять мне вас. Не понять. – Он набрал ложку соуса и поднес содержимое к губам подруги, придерживая ее за грудь. Нужно, чтобы она «всосала» содержимое, а не проглотила в один присест. Пустой желудок мог и не принять пищу.

Через несколько процедур Эльза смогла улыбнуться и нормально взять ложку.

Желудок мгновенно усвоил легкий томатный сок, и наполнил кровь питательными веществами.

Элрой двинул к ней бобы и внимательно смотрел за тем, чтобы она не торопилась.

Когда тарелка опустела – он поставил перед ней стакан со спиртным.

Эльза не стала пить сразу. Она пришла в себя взгляд ее став осмысленным, уставился на книгу, которая лежала на столе.

Да. Подруга Элроя не знала аккадского, но знала кого или, что он ищет в древних тысячу раз переписанных записях, которым так много лет.

– Я видела его, Элрой. – Она сделала глоток «виски». Поперхнулась и долго кашляла.

Элрой не реагировал.

– Что могла ему рассказать о «Спасителе» больная девушка?

– У него был старый фотоаппарат. Да. – Эльза откашлялась щеки ее стали уже румяными естественно. Она сделала второй глоток. Взяла оставшийся крохотный кусочек хлеба и до блеска вытерла тарелку.

Посмотрела на оставшиеся банки на буфете.

Элрой покачал головой.

– Нельзя пока, Эльза – умрешь. Завтра, послезавтра. Понемногу – ладно?

Девушка смиренно кивнула, допила спиртное и стала пальцем вычищать банку.

Элрой отобрал жестянку у Эльзы и выбросил в ящик для мусора. В сырую погоду даже царапина может стать проблемой, не говоря об открытой ране. Эльза легко могла порезать пальцы об острые края банки.

– Где ты его видела? Как он выглядел? – Элрой сделал глоток из своего стакана. Спиртное показалось ему не слишком неприятным, но…

Будет и завтра. Он вылил остатки в бутылку, и, плотно ее, закупорив, спрятал обратно под стол.

Устало потер глаза. Их уже было слишком много. Он даже не помнил сколько.

В их управлении уже давно ходил анекдот о том, что существуют два варианта развития событий: естественный и фантастический. Естественный – «придет Спаситель», фантастический – мы, «как ни-будь», сами.

Кому и когда пришла в голову сумасбродная идея искать Спасителя,