Автобус выбрасывал из под ребристых колес веера брызг. Объезжал брошенные остовы автомобилей. Пробирался к пляжу, и наконец, выехал на узкую все еще покрытую асфальтом дорожку, которая вела прямо к Дому на берегу.

Водитель, выдавив все из старого коптящего движка, проехал глубокую лужу и, проехав еще пол – километра, остановился у крыльца.

– На выхо-о-од. Спасители! – Пропел он нарочито громко, и первым выскочил на землю.

Дверь запиралась снаружи, как и было положено в любом полицейском автобусе. Автобус был гражданским, но ручки изнутри обломали уже давно.

Водитель пошел к дверцам, и с усилием повернул проржавевший механизм.

Дверь открылась.

Первым выскочил лейтенант.

За ним неловко стали выбираться Спасители.

Последним вышел тот, который называл себя Ноем. В руках у него был бумажный кораблик. Он пристально смотрел в глаза каждому из тех, кто был рядом и скалил полупустой рот.

Да, полупустой потому, что вместе с Дождем пришли и совершенно простые болезни.

Цинга убивала быстро и эффективно.

Вначале опухали десны, покрывались язвами. Потом выпадали зубы. Опухали ноги, пальцы и однажды человек, лишенный обычного витамина «С», о котором до Дождя никто даже не думал, просто не вставал с постели.

К тем, у кого зубы были в порядке, относились с почтительным уважением.

Это были либо работники Департамента, либо люди у которых был доступ к каким-то оставшимся на полуострове лекарствам.

У лейтенанта в кожаном плаще зубы были в порядке, и водитель вжал голову в плечи, когда тот прошел рядом, выстраивая Спасителей в некое подобие шеренги.

Всех нужно было разместить по одиночным камерам. Накормить, дать выспаться, и после этого последовательно выпытывать способы и методы спасения человечества.

Всем этим хозяйством заведовал капитан департамента в таком же плаще как у лейтенанта, но он, практически никогда не появлялся Доме на берегу.

Кем он был и чем занимался, особенно никого не интересовало.

Жизнь шла своим чередом.

Все бояться умереть сегодня, но никто не боится умереть завтра. Набить желудок любым из способов. Протянуть до темноты и залечь в более или менее сухом месте – это было все, о чем думали последние годы.

Патрули вылавливали Спасителей. Размещали. Эксперты и военные опрашивали их и, если, находили что – то особенное или интересное – определяли в другую группу.

В этой группу собирали тех, кто внятно мог объяснить свои действия. Им полагалось еще десять дней и более детальное описание способов и методов Спасения.

Если они не справлялись, их, как и всех остальных – просто выбрасывали на улицу.

Выбрасывали милосердно, как и предписывал Департамент.

– Паааашли! – Громко выкрикнул лейтенант и, хлюпая высокими сапогами по лужам, пошел в хвосте небольшой колонны, тех, кого они с водителем собрали сегодня с улиц.

Колонна нестройно пошла к входным дверям.

Лейтенант обернулся – Джон! – Окрикнул он водителя автобуса. Тот вытянулся в струну.

– Найди Элроя. Только у него хватает нервов слушать бредни этих идиотов. – Он посмотрел на темные тучи плачущие Дождем, договорил в пол-голоса.

– Если живой, конечно – Дождь. – Он многозначительно указал пальцем в тучи.

Водитель кивнул головой и, быстро обежав автобус, прыгнул на водительское сидение.

# # #

Элрой бережно приподнял голову Эльзы и прислушался к ее слабому дыханию.

– Эльза, проснись. Эльза. – Начал он тихонько потряхивать девушку, Слишком длительный сон и неподвижность отнимали силы и, в конце концов, сводили в могилу не хуже цинги.

Элрой давно нашел способ справиться с этой напастью, в дворике дома в котором он жил, каким-то чудом уцелели несколько хвойных деревьев.

Он аккуратно обдирал иголки и делал, если хватало топлива, темный, похожий на деготь отвар. Столовая ложка в день и ты почти в порядке.

Когда не было возможности отваривать хвою – он жевал иголки просто так.

Где и в какой книжке он вычитал о том, что в хвое много витамина «С» он уже не помнил. Это было еще до того как начался Дождь, и ему, в общем, было уже все равно. Главным было то, что он нашел средство жить дольше, и у него была цель.

Да, цель совершенно утопическая, но лучше иметь такую цель, чем вообще никакой цели.

Делай, что хочешь, думай, о чем хочешь, но как только ты перестаешь идти – ты падаешь, и, однажды, уже не сможешь подняться.

Нет. Элрой не понимал, как он спасет планету, или спасет ли ее вообще. Это казалось совершенно невозможным. Где то и что-то сместилось в небесных колесиках, и природа решила все начать заново.

Так он считал.

– Он будет смотреть вам в глаза, и улыбаться – мелькнуло воспоминание из книги, с которой он работал – Какая чушь!

– Эльза! – Крикнул он в полный голос. Девушка с трудом открыла глаза. Элрой приложился губами к ее лбу, проверяя температуру. Жара не было. Значит все еще не так плохо.

– Выпей это. – Он поднес к ее губам небольшую алюминиевую чашку с остатками отвара.

– Это лекарство. Пожалуйста, выпей. Это важно. – Эльза, как исправная ученица выпила содержимое кружки и немного тяжело, но почти самостоятельно села на постели.

Раздался громкий стук в дверь.

– Вам письмо! Уважаемый! Эй, Элрой! Ты дома?

Голод, когда заканчивает пожирать ваши мышцы и жир принимается за мозг. Кем и чем бы ни был тот, кто стоял за дверью ни был – цели у него могли быть совершенно разными.

Элрой поднялся на ноги и, приложив палец к губам, показывая Эльзе, чтобы та молчала, быстро дошел до шкафа и вытащил пистолет.

Подошел к дверям и несколько раз прокашлялся, держа ствол чуть ниже уровня собственного плеча.

Пуля с легкостью пробьет двери и тот, кто, возможно, имеет неясные цели – перестанет их иметь навсегда.

– А-а-а! – Раздалось за дверью. – Живой – курилка! Это Джон. Тебя требуют на работу. Телефон молчит, вот поедешь с комфортом как советник департамента.

Элрой сдвинул щеколду. Пропустил внутрь своей квартиры водителя и аккуратно прикрыл дверь

Джон покосился на пистолет.

– Зря ты, Элрой. Я не тороплюсь на тот свет, но гостей принято угощать иначе. – Он посмотрел на постель, на которой сидела Эльза, смущенно прикрыв руками обнаженную грудь.

– Это моя девушка, Джон. – Негромко произнес Элрой. – Моя. Если у тебя есть корка хлеба – выйди на улицу и найди свою.

– Ну, нет – так нет – вздохнул водитель – У вас тут я смотрю – любовь. Давно я про такое не слышал, но, что же – собирайся тогда. – Он присел на стул и жадно глянул на бобы на буфете. Гулко сглотнул,