в департаменте отоваривали карточки соцобеспечения по четвергам. Сегодня был только вторник.

Элрой отобрал кружку у Эльзы и протянул Джону.

– Лекарство. Пей. – Водитель отвел его руку в сторону, и вдруг стал серьезен.

– Если Всевышнему угодно убить меня – пусть убивает, Элрой. Это ты у нас – знаток и «понимака». Я умею только крутить баранку и нажимать на педали. Такие долго не живут. – Он ощерил редкие зубы и подмигнул Эльзе. Та натянула на голые плечи одеяло и опустила голову.

– Она, правда, с тобой не за еду? – Он поднял удивленный взгляд на Элроя и покачал головой. – Бывает же, ну, да ладно. – Он звонко хлопнул себя по коленям и встал.

– Я жду тебя в автобусе. Пора принимать наших Спасителей. Куча протоколов и работы. – Его шаги дробно застучали по лестнице. Плеснули лужами первого этажа.

Элрой прикрыл за ним дверь.

– Пока не ешь, Эльза. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Оденься. Наведи порядок. Книги и рукописи не трогай. Хорошо? – Девушка кивнула. Ее даже не обидело то, что водитель сравнил ее с девушкой легкого поведения.

Каждый продавал то, что у него было, и делал то, что умел. О морали уже никто не вспоминал, или вспоминал крайне редко.

Элрой накинул портупею, плащ. Поцеловал Эльзу в губы и подошел к двери.

– Сухое пальто – Проговорил он задумчиво. Потом обратился к своей девушке – Во двор не выходи, дверь не открывай. Вернусь вечером – договорим.

Он вышел в коридор, и дождался, когда Эльза закроет дверь на щеколду.

# # #

Кабинет, в котором Элрой обычно принимал посетителей, не отапливался. Он сидел в своем плаще и грел о настольную лампу без абажура руки.

Сюда электричество подавали исправно.

Он открыл очередную отсыревшую папку и приготовился слушать.

Того, что делал бумажные кораблики он выставил за дверь сразу. Он явно был не в себе и заниматься им должны были другие службы, если бы они были.

Элрой заметил явную болезненность его состояния и отвел ему жизни всего на пару-тройку дней, поэтому тратить на него свое, и без того не дешевое время, не хотел.

– Я слушаю вас, сэр. – Этот был явно здоров и смотрел жестко и прямо. Кудлатая, свалявшаяся борода с проседью, делала его похожим на индийского мудреца. Если бы он завязал свои длинные волосы в пучок на голове – сходство было бы полным.

Он достал из-под своей хламиды небольшие четки, вырезанные в виде человеческих черепов и начал их медленно перебирать.

– Я хочу вам рассказать историю. – Ухмыльнулся Спаситель. – Только вряд ли это вам поможет.

– Имя, фамилия – Жестко спросил Элрой. Выслушивать очередные наставления ему не слишком хотелось, хотя… – Да, я вас слушаю.

– Однажды трех слепых мудрецов попросили рассказать, что такое слон.

– Один ответил – змея – потому, что тот потрогал его хобот.

– Колонна, сказал тот, который потрогал его ногу.

– Веревка – ответил тот, который ухватился за хвост.

– Они спорят до сих пор, но тот, у, которого были глаза – промолчал.

– Почему? – Спросил Элрой? На каждого отводилось около получаса, и он уже чувствовал, что с этим «мудрецом» – он «вылетает» из графика.

Спаситель наклонил голову и улыбнулся. – Он будет улыбаться – отщелкнуло в голове.

– Потому, что ему никто бы не поверил, ведь только он был зряч и видел слона целиком.

– Вы принадлежите культу богини Кали, судя по черепам на ваших четках. – Спросил Элрой.

Такие, как этот «спаситель», попадались не часто.

Толку от них не было никакого, но поболтать с ними, было интересно, если бы, не – Дождь.

Элрой посмотрел на большие настенные часы. Засек еще десять минут на беседу и продолжил.

– Имя, фамилия.

– Зачем это вам? Я вышел на улицу – просто посмотреть как вы живете.

– Я давно не выходил на улицу. – Темнокожий индиец, то ли цыган широко улыбнулся. – Если вы не в курсе – на тех из небоскребов на крышах, которых ваши «толстосумы» посадили тропические сады – они вполне себя сносно чувствуют. Там можно еще жить.

– В тропиках дожди по пол-года – растения привыкли к Дождю. Даже неплохо плодоносят, при определенном уходе, разумеется.

Элрой посмотрел на худое крепкое тело своего собеседника через прорехи одежды. Да – этот недостатка в пище и витаминах не испытывал.

Цыган положил свои четки Элрою на стол.

– Это подарок, инспектор. К тому же, вы неверно сделали перевод с аккадского языка на английский. «Пустая» может означать и «чистая». Слишком много времени прошло с того как Ассирийская империя пала, для того, чтобы знать наверняка, что писец имел в виду.

– Подарок – для того, чтобы вы не забывали – чему учит Кали – за вашу жизнь заплачено миллионами смертей предыдущих поколений. – Спаситель встал и ровно и плавно двигаясь, вышел в двери.

Элрой бросился следом. Вышел в коридор. В нем вялый служащий махал веником.

– Здесь никто не проходил, Танни? – Молодой человек с мутным взглядом выпрямился и посмотрел на инспектора. Немного приосанился. Ему нужно было чем-то гордиться и оправдывать свое существование на этом свете. Он это делал тем, что чисто подметал коридоры.

– Вы же не видите следов, сэр. Я мету чисто. – Элрой кивнул. Захлопнул двери, и сев за стол поднял глаза. Перед ним сидел старик с бумажным корабликом и намеревался выдрать еще одну страницу из его журнала с записями.

Элрой хорошо помнил, что этого несчастного оставили на дороге неподалеку от Дома на Берегу.

– Меня зовут Гарри. – Пропел Спаситель, и с хрустом выдрал два листа из журнала Элроя. Стал складывать кораблики

– На каждом уместятся двое – Напевал он какую-то детскую песенку – А, если, им захочется в небо – Кораблик станет самолетом. – Спаситель быстро развернул лист и сложил самолетик. Он толкнул его над головой и крылатый кусочек бумаги, плавно сделав круг, опустился на стол Элроя.

Элрой поднял трубку. В гараже все еще шуровал Джон со своим вечным автобусом. Звонок был громким и тот его услышал.

– Да, инспектор. Керосин нынче не дешев. Могу за банку бобов дать не больше литра.

– Сколько человек вы привезли сегодня в Дом на берегу? – Элрой был суров и никакого керосина, даже за бобы ему было не нужно. Джон подобрался и ответил, как мог – официально.

– Улов невелик, сэр. Всего трое. Остальные или умерли до того как мы проезжали, либо еще не выползли из щелей греметь своими кружками на улицы.

– У меня в протоколе записано – четверо.

– Простите, сэр. – Я не умею читать