– На мгновение поднялся дикий ветер, и вся гора словно застонала. Великий ками замолк, а Кумано продолжал молча смотреть на него, не проронив ни звука, хотя сердце его сжалось. Он слышал эти слова прежде и знал, какие требования последуют за ними.

- Мне также сказали, что ками, от малых, до великих, приходили к тебе в поисках этой тайны, способной спасти ваш мир от нашего гнева. – Снова пауза, Кумано оставался молчалив и хмур. – Наконец, мне сказали, что ни один из этих ками не вернулся с вершины этой горы, ни с твоей тайной, ни без нее.

Кумано вздохнул, расправив плечи, ветер вырвал и унес прочь туман его дыхания. Между ним и Какказаном, три младших ками неуклюже пританцовывали на концах своих цепей. Кумано жалел, что не мог остановить великого ками от произнесения своих следующих слов.

- Кумано, Мастер Ямабуши, - прогремел Какказан, - Я требую тайну, которую ты скрываешь от нас. И я требую, чтобы ты озвучил ее мне сейчас же.

Ветер ревел над плато. Кумано вдохнул морозный воздух. Все еще хмурясь, он заговорил впервые за многие месяцы.

- Великий Ками Горного Огня, - хрипло сказал он, - с сожалением говорю тебе, что твоя информация неверна. Я хочу спросить тебя о том, кто дал тебе эту информацию.

Какказан зарычал. – Средства мало что значат, маленький человек. Расскажи мне тайну. Сейчас же.

Кумано прокашлялся. – Я с радостью расскажу тебе все, что знаю, но боюсь, это вряд ли тебе пригодится. Много лет назад я отправился в это отдаленное место, чтобы медитировать о бедах нашего мира. За эти годы у меня действительно были гости, и, да, эти гости были из мира духов. Все они требовали ответов о том, чего требуешь ты. Все они отказались верить в мое неведение, и потому, все эти встречи, к сожалению, завершились смертью. – Какказан взревел в ответ на эти слова, но Кумано бесстрашно продолжал.

- И все же, я попытаюсь снова, и скажу то, что говорил тем, кто приходил до тебя. – Следующие слова Кумано были произнесены медленно и старательно, чтобы их было слышно сквозь ветер. – У меня не было тайн, когда я взбирался на эту гору, не находил я их здесь и после этого. Мы можем поговорить о холоде и скалах, ибо это все, что я познал за последние годы. Я даже подозреваю, что ты сможешь ответить на мои вопросы об этой скале, с которой я уже чувствую некоторое родство. Но у  меня нет никаких тайн, Какказан, лишь жалобы на старые кости и усталые мысли. Я не могу помочь тебе.

- Ты пытаешься защитить того, что вызвал гнев О-Кагачи? – Недоверчиво проревел ками. Три мелких духа затрещали и забегали по плато, прыгая в очевидной ярости.

Кумано умоляюще поднял руку. – Я никого не пытаюсь защитить. Я не испытываю любви к Конде, и рад был бы видеть жестокую кару за его преступление. Он безумец, алчущий славы. Я лишь говорю тебе, что я не ключ к его краху, что бы тебе ни говорили. Если ты не скажешь мне, кто сбил тебя с толку, то умоляю тебя оставить меня и рассказать всем, что я не знаю ничего полезного.

Теперь тишину хранил Какказан, но это была жуткая, давящая тишина. Кумано подавил еще один вздох. Он сказал то же самое другим ками, и подозревал, что знает, чем это кончится. Кумано решил повторить свою мольбу.

- Если ты скажешь мне… - начал он, но рев Какказана прервал его мысль.

- Сегодня ты навлек на себя смерть! Я с удовольствием испепелю твою плоть! – Одним движением массивной кисти, Какказан выпустил из руки все три цепи.

Три ками бросились вперед, а их цепи исчезли в дыму. Ками Пепла, пятная снег своими серыми ногами, поставил когтистые лапы по бокам от Кумано и опустил голову. Лицо старца с гневно сбившимися лохматыми бровями раскрыло беззубый рот в безмолвной ярости. Рот растянулся невероятно широко, и одним движением опускающейся головы, он проглотил Кумано целиком.

Кромешная тьма окружила его, и в следующий миг все тело Кумано вспыхнуло ярким желтым огнем. Языки пламени танцевали по его рукам, устремляясь к его посоху, которым он взмахнул над головой.

Послышался крик, и тьма осыпалась вокруг него, словно изрезанный бумажный домик. Хлопья пепла разлетались во все стороны, орошая каменное плато.

Кумано вновь взмахнул своим теперь уже огненным посохом, нанеся удар Ками Черного Стекла. Звук, подобный кузнецкому молоту, эхом раскатился по склону, и безликая голова попятилась назад на своих черных паучьих ногах.

Острый свист справа от Кумано предупредил его о нападении Ками Обжигающего Ветра. Оранжевый глаз вспыхнул ярким светом, из него вырвался широкий ослепительный луч. Свет окатил Кумано, поджигая его одежды.

Кумано поднес к свету ладонь и произнес магическое слово. В тот же миг, в том месте, где луч коснулся его руки, свет рассыпался на тысячу мелких осколков. Плато залилось заревом под натиском чудовища, продолжавшего свое ослепляющее нападение на Кумано.

Кумано произнес еще одно слово и ткнул посохом вверх. Хотя оружие пронзило лишь воздух, ледяная скала над ками загрохотала. Спустя мгновение, глаз исчез под лавиной из снега и камней с ее вершины. Неожиданный обвал покрыл почти треть плато, и из снега осталась торчать лишь одна лапа с белой шерстью.

Черная лапа с силой ударила Кумано по щеке. Монах откатился от удара, и его зрение на миг помутилось. Ками Черного Стекла ударил еще раз, но на этот раз Кумано отбил нападение, поднявшись на одно колено. Снова звон кузнецкого молота эхом прокатился по долине.

Кумано блокировал ками удар за ударом, отступая назад, пока его спина не прижалась к горному склону. Когти вновь метнулись к нему, и Кумано нагнулся, черная лапа вонзилась в обветренный камень. Пока Ками Черного Стекла пытался высвободиться, Кумано рассек своим огненным посохом его безликую голову пополам.

Как только обе половины ками рухнули на землю, новые лапы вырвались из них, подобно росткам бамбука. Кумано поморщился, поскольку теперь перед ним теперь было два Ками Черного Стекла, более мелких, чем изначальный, но в остальном неотличимые от него.

Кумано вертел огненным посохом, нанося нескончаемый поток ударов. Он взревел боевым кличем, разрывая оружием черные лапы и головы на куски. Каждый раз отрастали новые лапы, подымались новые ками, и он бил снова и снова. Десять ками превратились в двадцать, и двадцать