— Звонил комиссар Модзони из Венеции, — сообщилТеррачини. — Сказал, что они готовы к встрече. Вокруг площади будутдежурить переодетые сотрудники полиции. Они оцепят весь остров, перекроют всемосты. Некоторых гондольеров заменят наши люди. Ни одна лодка не пройдетнезамеченной. Сверху ситуацию будут контролировать вертолеты. Карабинеры ижандармы уже отработали с нами совместные действия. Если убийца рискнетпоявиться на площади, мы его возьмем.

Даббс хотел что-то спросить, но воздержался, наткнувшись натяжелый взгляд Дронго.

— А если мы опять ошибаемся? — негромко произнесДронго, словно разговаривал сам с собой. — Если он снова придумал какой-тотрюк, который мы не учитываем? Тогда у нас будет еще один труп молодой женщины,которую мы сами подставили.

— Право выбора за ней, — возразил Даббс, — вконце концов, она офицер полиции, а не девочка, которую мы посылаем на встречус убийцей.

— Она молодая женщина, Вирджил, — возразил Дронго,обращаясь к коллеге по имени. — Если она умрет, я никогда не прощу себеэтого. Никогда. Действительно, Фелачи — офицер полиции, но в схватке смонстром, который, не дрогнув, убил столько людей, она заведомо обречена. У неенет опыта общения с такими крупными хищниками.

— Тогда давайте отменим эту операцию, —разочарованно предложил Даббс, — и просто оцепим всю площадь.

— Это ничего не даст, — вмешался Брюлей. —Как мы его будем искать? Спрашивать всех, кто говорит по-английски? Сейчас всяЕвропа говорит по-английски…

— Кроме французов, — невесело заметилДронго. — Они понимают язык, но не хотят на нем говорить…

— Да, кроме французов, — подтвердил Брюлей. —Так как же мы его вычислим? Он сразу догадается, что мы решили отменитьвстречу, и уйдет еще до того, как мы начнем проверку.

— У нас не осталось времени, — глянул на часыТеррачини. — Через час вылет в Венецию. Нужно решать. Тянуть дальшенельзя. Как вы считаете, мистер Даббс, что нам делать? Мы должны согласиться наэту встречу? — Он намеренно сначала обратился к американскому эксперту,зная его ответ.

— Да, — не раздумывая, ответил Даббс, — этонаш последний шанс.

— Спасибо. А как думаете вы, коллега? — повернулсяТеррачини к Брюлею, чтобы оставить Дронго в полном одиночестве.

Но, к удивлению комиссара, Брюлей оказался не столькатегоричен, как Даббс.

— Не знаю, — ответил он. — Мне кажется, этавстреча очень опасна для вашего офицера.

Террачини растерялся, но все же посмотрел на Дронго.

— А вы против? — спросил он, не сомневаясь в этом.

— Нет, — ошарашил его Дронго. — Я считаю, чтовстреча обязательно должна состояться. Но с одним нюансом. Я хотел бырассказать вам мой план… — И он изложил его — секунд за сорок или сорокпять.

Когда Дронго закончил, Даббс усмехнулся:

— У нас, в Америке, с вашим вариантом никто несогласился бы. Никогда. Это дискриминация…

— Так будет лучше, — поддержал ДронгоБрюлей, — хотя тоже очень опасно.

Террачини молчал. Просто смотрел на Дронго и молчал. Наконецвыдавил:

— Очень интересное предложение. Но офицер Фелачи можетне пойти на такое. У нас, конечно, не Америка, однако некоторые общие правила…

— А вы всегда спрашиваете мнение подчиненных? —зло поинтересовался Дронго. — Или, может, на этот раз сами приметерешение? — Он хотел еще что-то добавить, но, увидев укоризненный взглядБрюлея, замолчал.

Террачини достал новую сигарету.

— Мне так же сложно, как и вам, — пробормоталон, — и если вы думаете, что я с удовольствием отпускаю моих людей натакие встречи, то ошибаетесь. Я вообще не люблю терять моих офицеров. Хужеэтого ничего нет. Пусть меня уволят на пенсию или вообще оставят без пенсии,только я не хочу подвергать человека такой опасности, синьор Дронго. —Последнюю фразу он произнес по-итальянски, зная, что собеседник его поймет.

— Извините, — пробормотал Дронго, — только ядумаю, что и меня можно понять.

— Вы с ней спали… — Террачини не спросил, это былоутверждение.

— Я должен был получить разрешение в вашем Министерствевнутренних дел? — отреагировал Дронго.

— Нет. Конечно нет. Вы ей нравитесь, я это знаю. Онаспрашивала про вас еще до того, как вы здесь появились…

Дронго молчал. Конечно, Луиза Фелачи должна была знать о егоприезде в Италию. Если об этом сумел узнать даже убийца, то ей наверняка былоизвестно. И поэтому еще в Риме, на лестнице, сразу его узнала. А он поверил вее сказку о парфюме.

— Я бы пошел на свидание вместо нее, — в сердцахпроизнес Дронго.

Террачини фыркнул. Брюлей улыбнулся. Даббс громкорасхохотался.

— Не получится, — развеселился он. — В тебятрудно влюбиться гетеросексуальному мужчине. Да и поднять тебя с твоим ростом итвоими плечами он не сможет… Ты бы еще Тайсона вместо себя послал…

— Между прочим, Тайсон уже не в той форме. А я имел ввиду другое, — попытался объяснить Дронго, но Брюлей перебил его.

— Хватит, — сказал он, — давайте обсуждатьнаш план. Предложение Дронго лично мне кажется наиболее разумным. Нужнополучить подробную карту площади и посмотреть, как и куда будет двигатьсяофицер Фелачи. А заодно и еще раз продумать систему ее защиты. — Онвзглянул на Дронго и понял, что тот опять с ним не согласен. — Чтоеще? — поинтересовался Брюлей. — У тебя опять возражение?

— Ведь он не дурак, — попытался объяснитьДронго. — Неужели не понимает, что мы поднимем вертолеты, пустимводолазов, возьмем под контроль все лодки и гондолы. Неужели надеется уйтипосле этой встречи? Хотел бы я знать, куда он денется? И почему решил такрискнуть?

— Вот и узнаем, — твердо произнес ДезиреБрюлей. — Может, он хочет, чтобы его остановили. Такие типы существуют.Один из моих помощников называл их «полуночными неврастениками». Они действуюткак лунатики, не отдавая себе отчета в своих действиях, а затем переживают. Некоторыедаже связывают себя на ночь, чтобы остановить свои бесконтрольные действия.Может, он из таких. Убийца, который не в силах самостоятельно остановиться.Ведь по существу его действий он настоящий маньяк.

— А по мне, он расчетливый негодяй, — вмешалсяТеррачини.

— Вот видите, — подхватил Дронго, — значит,он сумел все рассчитать лучше нас. Может, нам вообще отказаться от этойвстречи?

— И искать его потом по всей Европе? —отреагировал Даббс. — Или ждать, пока он снова о себе заявит, убивочередную жертву?

Террачини потушил сигарету и медленно поднялся.

— Поехали, — предложил он, — нам еще целыйчас лететь. В пути все и обсудим. У нас еще есть время.

Дронго вышел в коридор последним. У двери стояла Луиза и очем-то беседовала с Маурицио. Оба молодых офицера были в штатском. УвидевДронго, Маурицио поздоровался с ним, а она отвернулась. Словно слышала все, очем они говорили минуту назад в кабинете.