— Вивьен, ты же знаешь, что вынести всю дорогую мебель и бьющиеся предметы из твоей спальни было просто необходимым. Твоя магия становится всё сильнее и опаснее.

Мужчина с медными крыльями, который сейчас стоял рядом, относился ко мне лучше всех. Я не могла ему перечить просто из чувства благодарности за то, что он не издевается надо мной. Никогда не смеялся, что я полукровка. Человек и химмель. От химмель досталась красивая внешность, а от человека — отсутствие крыльев.

А иногда маркиз буквально смотрел сквозь меня, и в его взгляде мне виделась ужасная тоска. Когда его жена замечала такие взгляды, потом хорошенько отыгрывалась на мне. И сейчас медный химмель снова глядел на меня, а видел свою сестру, мою маму.

Я понуро кивнула маркизу, выводя его из воспоминаний о прошлом.

— Не волнуйся, кровать будет такой же удобной, зато более прочной, — заверил мужчина.

Ещё раз кивнула.

И вдруг ощутила внутри себя сильный толчок магии. Глаза невольно расширились от ужаса, я схватила маркиза и повисла у него на шее, молясь, чтобы моя сила не тронула его. Только не единственного в этом месте, кто добр ко мне!

Мир вокруг задрожал и взорвался тьмой. Чёрные страшные сгустки с шипением и грохотом обволокли стены и все поверхности, что-то сломав, а что-то не сумев уничтожить. Почему у меня такая страшная сила? Почему не какое-нибудь безобидное целительство или магия ветви Знания?

Вскоре всё закончилось, и в мир вернулся свет. Химмель тяжело вздохнул, похлопав меня по спине.

— Интересно, почему твоя магия не трогает тех, кого ты касаешься? — пробормотал мужчина, осторожно отцепляя мои дрожащие руки от себя.

— С вами всё хорошо? — беспокойно спросила я.

Ещё одно скупая улыбка.

— Вполне.

По мраморной лестнице с верхних этажей вприпрыжку спустилась элегантная девушка с чисто золотыми крыльями. Моя сестра Элис. Она явно злорадствовала над очередной выходкой моей неконтролируемой магии и думала, что маркиз будет рассержен. Ей просто повезло, что сейчас её тут не было! А к моему счастью, дядя уже давно смирился с такими взрывами, которые устраивала моя сила.

Маркиз лишь мельком посмотрел на дочь, сильнее сжав моё плечо.

— Тебя всё ещё донимают кошмары? — спросил он у меня. Потом протянул колбу с сероватым зельем. Мне не оставалось ничего иного, как принять его помощь. Это хорошее снотворное, которое помогает мне спать и не видеть ужасов.

— Из чего ты вообще делаешь эти зелья? — полюбопытствовала Элис, нахально забрав у меня колбу.

Маркиз наградил дочь раздражённым взглядом.

— Много будешь знать — скоро состаришься. Верни снотворное сестре.

Надув и так пухлые губки, сестра вернула мне колбу, с интересом поглядывая на мутную жидкость. Её отец тоже заметил этот взгляд и предупредил:

— Даже не думай пить это. — Прозвучало так категорично, словно в колбе чистый яд. На наши опасливые взгляды мужчина добавил для дочери: — Иначе твоей сестре может не хватить на этот месяц.

Элис фыркнула и пошла дальше на первый этаж. Маркиз тоже направился по своим делам, больше не сказав мне ни слова. Я тут вообще пустое место.

Задумчиво покрутила колбу в руках, смотря на своё отражение в стекле. Я ведь всё-таки существую, значит, это не просто так.

Спустя шесть лет…

Постелила плед на скамейку около Святой Дианы.

Я достала книгу, принесённую с собой. Темновато тут для чтения, но надо же чем-то заниматься на протяжении двух часов, пока меня не прекратят искать? А я была уверена, что сюда почти никто кроме меня не заходит. Всё ещё.

Но вот услышала лёгкий хруст еловых иголок под чьими-то ногами. Чуть не застонала — что за день-то такой?!

Быстро свернула плед, отбежала от дорожки и спряталась в тени деревьев, следя за незваным гостем.

Но стоило мне увидеть знакомый золотой блеск, и я решительно вышла навстречу, застав сестру врасплох. Элис вздрогнула, когда увидела меня. Я мысленно фыркнула. Она не ожидала никого тут встретить. Интересно, тоже прячется или что-то задумала?

Однако эта златокрылая девушка не была бы собой, если бы мимолётное удивление не сменилось холодной маской пренебрежения. В этом вся она. Прекрасная и холодная. Говорит, что знает себе цену, а я считаю: задирает нос. Её любимая песня «Что всё обо мне, да обо мне. Поговорим о вас! Как я вам?»

За столько лет я не прониклась к этой химмель и крупицей тепла.

— Что ты тут забыла? — спросила она у меня.

Я рассматривала струящееся платье, облегающее её стройную фигуру. У неё, конечно, нет некрасивой одежды, но сегодня она нарядилась так, будто для кого-то. Чтобы произвести впечатление. О, так она решила сбежать к тому виконту?

— А ты полетела к своему петуху вопреки запрету маркиза, — констатировала я. — Он будет недоволен, если узнает.

Элис перекинула золотую косу через плечо, буравя меня враждебным взглядом. Кожа у неё была мраморной, а выразительные глаза напоминали кусочки янтаря. Истинная аристократка, представительница народа Небес.

— Бедняжка Вивьен. Расскажешь родителям? — усмехнулась Элис. — Кстати, они тебя ищут. И кто бы мог подумать, что ты прячешься здесь. Но должна признать, что в этой дыре ты выглядишь весьма гармонично.

Ясно, она угрожает выдать мой тайный уголок. И хоть мне совершенно не нравился тот идиот, от которого потеряла голову Элис, сегодня мне придётся быть паинькой, смирившись с её действиями.

— Нет, я никому ничего не расскажу. Как и ты.

Мы обменялись кивками и разошлись восвояси. Сестра раскрыла крылья и взлетела. Только отсюда её сверкающее великолепие не было заметно из окон поместья.

Я села на уцелевшую скамейку, но книгу не раскрыла, задумавшись.

Я с самого детства живу с семьёй нер Стоунхаус. Но чувствую себя здесь, мягко говоря, неуютно. Единственный, кто обращается ко мне как к живому существу — маркиз нер Стоунхаус. Его жена же меня просто ненавидит. А их дочь Элис… понятия не имею, что у неё на уме. Да и, думаю, никто не знает.

Элис называют моей сестрой, я в мыслях называю её также, но ничего сестринского между нами нет. Мы абсолютно разные!

Я полукровка. По крайней мере, мне так говорят. Моя мать приходилась сестрой маркизу, а отец был успешным торговцем, но не аристократом. И у меня, как и у него, нет крыльев. Хотя в целом я похожа на представителей народа Небес — химмель. Не знаю, сильна и быстра ли я, как и они, но больше всего меня раздражают их невероятно долгие, в отличие от людских, жизни.

Если люди становятся невыносимыми