У меня прекрасная работа, и я люблю ее – особенно в самомначале, когда собираю сумку и обсуждаю гонорары. Кстати, собрать сумку дляполиттехнолога – вопрос пятнадцати минут. Эпилятор, ноутбук, шампунь, фен,шерстяные носки, зубная щетка и пачка презервативов. Не стоит брать много – ниодна из повседневных вещей и мыслей политтехнологу в командировке не нужна.Кроме, пожалуй, зубной щетки.

И вот ради работы я должна покинуть рай. Я – Ева, изгоняемаяиз рая...

На обед я спустилась в белом платьице с трогательнымикружевами и в тайной надежде, что отправить меня завтрашним чартером неудастся.

При моем появлении ресторан отеля окаменел. Буквально. Насекунду прекратилось движение челюстей и, по-моему, даже дыхание. Нет, платье,конечно, сказочное. И я, конечно, красавица. Но, боюсь, тут было что-то еще...

Жрать с похмелья не то чтобы не хотелось, а не былофизической возможности. На меня неотрывно глазели, пока я шла за стаканом воды.С меня не сводили глаз, пока я выбирала фрукты. Может, фрукты нельзя трогатьруками?.. Потом я обнаружила гида Алию, кругленькую, мягкую, кажется, казашку,с глазами, как яблочные семечки, и объяснила, что обстоятельства требуют отменя улететь завтра утром.

– А-а-а, это вы из-за вчерашнего? – с пониманиемспросила Алия. – Какая ерунда, тут такие свободные нравы... Конечно, наресепшене немного удивились, когда вы стали показывать шоу гоу-гоу. И потом,когда вы полезли на крышу через балкон. Но тот итальянец... Он был так добр ивас снял...

– Шоу... гоу-гоу? – слабо прошуршала я. – Этогде... женщины курят влагалищем? Но я вообще не курю!

– Вы не курили! – согласилась Алия. – Выпопросили фрукты. Да не расстраивайтесь, было очень смешно!.. На ресепшенесказали: спиртные напитки вам отныне и всегда за счет отеля.

Ага, было очень смешно... Получается, мужик в номере былитальянцем.

О-о, черная бездна позора!..

Вот за это я и не люблю русских на отдыхе.

Минут через пятнадцать уговоров, телефонных звонков исогласований Алия пообещала впихнуть меня в завтрашний чартер. Кстати, понимаюли я, что деньги мне никто не вернет? Да, увы, я понимаю. Я все понимаю. Мнехочется уплыть в море и превратиться в акулу.

К вечеру я выползла к бассейну, чтобы не лишать солнцевозможности облизать меня напоследок до пяток, а всех желающих – ухмыльнутьсяиздалека, спросить, как мое самочувствие, отметить, что вчера я быланеотразима, уточнить, замужем ли я, и предложить принести коктейль...

Насмешничайте, глумитесь, швыряйте в меня камни, гения легкообидеть.

Я в дзене.

Утро

над Пхукетом

похоже на бабочку.

Остров

просыпается,

не выходя из нирваны...

Просыпаются пальмы и птицы, и обезьянки, и маленькиеперламутровые лагуны. А я беспокойно сплю в аэропорту с сумкой в зубах. Никто вРоссии не ждет моего сегодняшнего возвращения, может быть, ее и не существует,этой России... Минуту я обдумывала – не попросить ли мне политического убежищана Пхукете. Обдумала все и решительно шагнула в самолет. Достала «орбит» и оттоски проглотила сразу три подушки. Заработаю миллион и вернусь сюда. Навсегда.

На рейсах Пхукет – Бангкок и Бангкок-Москва былоисключительно тоскливо, как всегда, когда количество отдыхающих на квадратныйметр превышает предельно допустимую норму.

– Ой, девчонки! – верещала на заднем ряду какая-тосорокапятилетняя юница. – Какую я купила сумку! Стразы, блестки... Простополный «эврисинг о'кей»!..

– А у вас в отеле каждый день шампуни давали?

– По-русски на ресепшене вообще никто не говорил...

Милые мои электоратики. Как же я вас люблю!

Дома я приземлилась в густых сумерках и сразу же, пока ждалабагаж, позвонила Гарику.

– Ты в России?! – удивился он. – Вот за чтолюблю тебя, Дарья, – за оперативность! Не будем рассматривать сейчасмоменты твоих провалов и вспоминать Омск...

А я вот всегда с удовольствием вспоминаю Омск. Там у менябыл, кажется, лучший в мире любовник, то ли регбист, то ли программист –неважно, но суть дела я помню до мелочей. Какой у него был член, господи тыбоже мой!.. Трое суток я ощущала себя одним бесконечным оргазмом, всего лишьтрое суток, а Гарик третий год напоминает...

– Завтра же вылетай в Северск, рейс Аэрофлота в двачаса дня. Начинаем операцию «Преемник». Большие люди отдали нам всю Сибирь исевера...

– Преемник? – ахнула я. – Август же! Мы что,на полгода в Сибирь?!

– Перелет домой оплачивается раз в месяц. Все первичныематериалы я выслал тебе на мыло, ознакомься... Команда вся наша. Не понимаю, очем тут еще говорить? Кстати, Вася сегодня прилетела. Все уже здесь, крометебя.

– Полгода!..

– А у тебя есть более выгодные предложения?.. – спроникновенным сарказмом спросил Гарик.

Конечно, он прав. Никто дома не предложит мне такойинтересной работы, а главное – таких гонораров...

Я могу заглянуть в мир политики с изнанки – а этот опытдорогого стоит. Моя работа дарит сказочную возможность просыпаться к обеду, апотом работать до утра. Я, конечно, трудоголик. Просто в восемь утра я чувствуюсебя чем-то средним между куском пластилина и размороженной хурмой. Как говоритодин знакомый политконсультант: «Что я, петух – рано вставать?»

Поговорив с Гариком, я позвонила Ваське-Василисе. Самойлучшей подруге.

Сквозь хрип ее роуминга я крикнула:

– Один день не дождалась ты меня, Василиса Прекрасная!Завтра бы вместе полетели... Быть тебе за это лягушкой тридцать лет и тригода!.. Этот негодяй уже сказал тебе, что вытащил меня из Таиланда?

– Он что, уже сообщил тебе, что я здесь? – веселоудивилась Васька. – Ага, я в Северске и жду тебя. Все получилось таквнезапно, я даже позвонить тебе не успела.

– Как там... вообще? – осторожно спросила я.

– Не Рио-де-Жанейро... Скорее, Рио-де-Житомир. Дорогине ремонтировали со времен царя Гороха. Круглосуточные магазины закрываютпочему-то в восемь вечера, в центре города – наркопритон. Парикмахерских хорошихнет... Ты записываешь?

– Запоминаю.

– Но есть и плюсы!

– Мужчины?

– Ты смеешься...

– Северное сияние?