не зарывались, а в других местах она лезет куда ни попадя, если это касается магии. Еще патенты… Старые признанные маги не хотят допускать конкурентов, и колдовать в большинстве городов без патента просто опасно.

Нет, был еще неплохой способ легализоваться магу — поступить на службу к независимому владетелю. Но это значит делать, что прикажут, и контракт долгий, обычно лет так на двадцать.

Еще я по быстрому подобрал себе герб. Перевернутый латный шлем на красном фоне. Герб рыцаря, лишенного наследства. Таких было много… каждый сотый из благородных. А из тех, кто шарились по дорогам, так каждый двадцатый. Достаточно было носить на стальной цепи стальной же медальон с красной эмалью для фона.

До истории у меня руки не дошли, а вот географию я изучил подробно. Наш континент был немного вытянут с востока на запад и нижняя треть была наполовину отделена от верхней части глубоко вдающимся в континент морем, которое называлось, как ни странно, Средиземным. Возможно, первые переселенцы назвали по старой памяти. Все его побережье было занято людьми и гномами. Чуть севернее были даже гномьи королевства. И там же раскинулись леса эльфов. Я сейчас находился почти в середине континента и недалеко от северного побережья моря.

Все три интересных мне из-за портальных пещер города расположились довольно кучно. Ближе всех Новоград, восточнее него Щукра, а на север, довольно далеко, Наробелунг.

Еще я отметил расположение мест обитания энифели — коренной расы этой планеты. На северо западе материка. И далеко, и за землями агрессивных рас. Но туда можно было доплыть на корабле по Средиземному морю и Дарскому океану. А дальше можно было перебраться и на второй континент, где сейчас жила Рита. Вот только плавания между континентами были очень редки.

Третий континент лежал в южном полушарии, очень далеко. Про него вообще было мало чего известно. Может, просто книга такая попалась…

Естественно, большую часть сведений про магов и лишенных наследства рыцарей я почерпнул не из книг, а узнал от библиотекарши, рассудив, что завтра я отсюда уеду, так что опасаться нечего. И очень сильно ошибся.

Утром я купил себе герб на цепи, которые уже готовые были в лавке ювелира в широком ассортименте и разной степени потертости, и узнал, что коня можно приобрести на торжище за стенами города. Потом пошагал за лошадью и чуть не попался. Хорошо, что вовремя заметил, что в воротах маячит рыцарь с гербом инквизиции. Я, не сбиваясь с шага, завернул в трактир и спросил пива.

— Что это за суета у ворот, уважаемый, — как бы между делом, ну я надеюсь, что так выглядело, спросил я.

— Не берите в голову, милорд, — махнул рукой трактирщик. — Ловят какого-то мелкого дикого мага.

Вот так. Библиотекарша, похоже, после моего ухода побежала в инквизицию. Спалился по полной!

Я покрутил в руках кружку, из которой отпил только один глоток, для запаха, и прикинул варианты спасения. Ворота отпадают, а могут и по городу пройтись, поспрашивать в тавернах. Нет, уходить надо сейчас.

— Не убирай, — махнул я рукой на свой столик с одинокой кружкой трактирщику, — сейчас встречу товарища и вернусь.

Тот только равнодушно кивнул, а я ленивой походкой вышел на улицу. Осмотрел площадь перед воротами, на которой скучало несколько торговцев перед обшарпанными палатками. Вдоль городской стены расходились узкие улочки.

— Пройдусь… посмотрю. Может где перелезть можно, — оценил я приземистую и неухоженную защиту города, явно не от хорошей армии, а скорее от той же нежити.

Я прошел площадь, в какой-то момент поймав краем глаза цепкий взгляд инквизитора. Но ничего, я шел не к воротам, и тот вскоре переключился на какую-то обшарпанную карету.

Несколько минут я брел по узкой и традиционно вонючей кольцевой улице. А потом мне повезло. Время было еще раннее и около небольшой, но мощной двери во второстепенной башне кучковалось несколько потертых типов.

— Еще двое должны подойти, — сказал один из типов ни к кому не обращаясь, когда я немного постоял в сторонке, изображая, что заинтересовался упитанной девицей, которая стряхивала половичок со второго этажа отделанного «с претензией» дома. — Если опоздают, то им впаяют еще по три дня работ по очистке этого вонючего рва.

Девица помахала мне рукой, а непонятным мужикам помахал от двери толстый тип, приглашая на выход. Каждого он внимательно отмечал в какой-то книге и пропускал туда, куда мне и надо — за ворота.

— О! Пятнадцатисуточники, — надеюсь, правильно понял происходящее я. — Точнее исправляющиеся, так как ночуют дома.

С меня как ветром сдуло всю показную сонливость. Я добежал до замеченной парой сотен метров до этого лавки со всяким старьем и быстро купил совершенно непотребный плащ. Накинул его на себя и помчался к заветной двери.

Но, к сожалению, страж оказался бдительным, хоть и лениво отметил передо мной полтора десятка выходящих. Он окинул взглядом мою сумку, и, кажется, даже заметил спрятанные мечи. Сапоги тоже не укрылись от его внимания. Мужик уже стал набирать воздух в легкие, но я резко двинул ему в челюсть, а потом затащил в будку.

Да, силы в моих, натренированных магией мышцах хватало, чтобы одним ударом нокаутировать обычного человека. Затем я перешел ров по переброшенной доске и быстрым шагом дошел до ближайшей рощи метрах в двухстах от стены. Вышел на узкую дорогу, но дальше опять нырнул в следующую рощу, думая уже выкинуть вонючий плащ, но тут меня окликнули:

— Шустро, паря, ты из города рванул. Подрезал кого или обнес? Но ты забыл, что здесь гильдия, так что иди сюда, пока своими копытами можешь!

Я и вправду пошел, рассудив, что если эти типы видели мое бегство из города, то или надо договориться, указав на их ошибку, что я не их конкурент, или… «Или» могли быть разные. В принципе, я имея возможность, без колебаний рассматривал и вариант стрижки волос до плеч, а чтобы не возиться с прическами, то и прямо с головами.

Обошел куст и разглядел интересную картину. Два типа поднимали на перекинутой через ветку веревке привязанного за шею парня. Связанные руки-ноги и завязанный рот указывали на то, что это не экзотическая разновидность тарзанки. Плюс, несчастный был совершенно голый.

Третий тип, поигрывая ножом, щербато улыбался мне. А потом и оба вешателя обернулись, причем один из них оказался довольно потертой женщиной лет тридцати. Тоже щербатой.

Картина мне показалась ясной. Молодой дворянин, судя по кучке одежды, сваленной на дальнем краю полянки, повелся на приглашение дамы и съехал с дороги, где его обобрали догола и решили убить тем способом, который разбойники могли ожидать для себя в завершение карьеры.

Я отбросил сумку, выхватив из нее меч, и отрубил тем же движением обе руки щербатому. Потом прошелся по подельникам и добил первого. Две секунды. Даже сам от себя такого не ожидал. Одно дело тренировки, а другое… ну пусть не бой, но «подчистка лишних глаз».

Парень, упавший на траву, пытался прокашляться. Я перерезал ему веревки на руках и спросил:

— Могу ли я купить вашу лошадь?

— Берите так, сударь, — просипел тот, вытаскивая кляп. — И я про вас никому не скажу. Слово дворянина!

Я кивнул и, скинув, наконец, помойный плащ, прошел за кусты, где были привязаны две лошади. Одна так себе, а другая просто на загляденье, даже мне это было понятно. По здравому размышлению я взял ту, что попроще, явно принадлежавшую разбойникам, оставив дворянину его скакуна.

И не потому, что я считал, что не заслужил награды. Просто я вообще никогда в своей жизни не сидел на лошади, и с горячего скакуна слететь для меня было намного вероятнее, чем со смирной простецкой лошадки. Да и вид у меня был небогатого бродяги-рыцаря. Не по этому коню.

Вспомнив фильмы, я без позорных падений устроился в седле и как-то поехал. Вскоре и приноровился немного. Надо будет потом взять несколько уроков. Но как это сделать, чтобы инквизицию или еще кого-то не нужного не заинтересовать?

Через полчаса меня нагнал спасенный. Он осадил своего коня около моей нервно дернувшийся лошадки и поклонился прямо в седле, несколько манерно проговорив:

— Сударь, я забыл вас поблагодарить за спасение!

Я только досадливо хмыкнул про себя, но сказал:

— Мелочи, сударь, э…

— Зюйд де Хорон, — представился парень.

— Алекс дер Бар, — вздохнул я.

Молодой дворянин машинально потер шею и сказал:

— Я понимаю, что