тень мелькнула за стволами деревьев и растаяла в туманной мгле. Зябко поежилась и посмотрела на Черныша. Но конь был совершенно спокоен. Внутри меня же все звенело от надвигающейся опасности.

Я прижалась спиной к стволу дерева и еще раз осмотрела поляну. Сунула левую руку в карман, судорожно нащупала нож. Он немного успокоил, хотя умом-то я понимала, что эта жалкая железяка совершенно ничего не сможет сделать против дикого зверя. Невольно вспомнилось, сколько раз я получала по пальцам от мадам Дюваль и старших монахинь за то, что норовила сделать все левой рукой. Перед глазами словно наяву появилось искаженное злобой лицо мадам Дюваль.

– Посмотрите-ка, – ехидный голосок прозвучал будто всамделишный, а не в моем воображении. – Это знак отступника. Посмотрите-ка! Оборотная сторона уже поставила на ней свою метку. Мы должны что-то делать.

И они делали. День за днем, неделя за неделей. В памяти всплывали картинки из прошлого… Привязанная к стулу рука, чтобы я не порывалась ею писать. Перемотанные пальцы и неуклюже зажатая в правой ладони ложка во время обеда. Оплеухи за пролитый суп и рассыпанную кашу… Только лишь бы я начала пользоваться правильной конечностью.

– Мы очищаем твою душу, – говорила матушка Арура. – Отвращаем тебя от оборотного мира. Вытравливаем метку тьмы…

Я передернула плечами, но уже не из-за страха. Неприятные воспоминания неожиданно пробудили весь спектр эмоций, которые я так долго подавляла.

– Теперь мне никто не будет указывать, какой рукой есть, какой походкой ходить, как заплетать волосы. Теперь я принадлежу себе! Я принадлежу себе! – твердо произнесла и смело посмотрела в чащу.

Я не буду бояться, кто бы там не прятался. Не для того, я проделала этот путь, чтобы трястись у чахлой сосны, как испуганный зайчишка.

Шершавая кора царапала сквозь ткань. Но жесткий ствол поддерживал меня, словно поощрял в намерении стоять твердо и нерушимо. Где-то в глубине души я понимала, что это реальная опасность. Действительно реальная, несмотря на спокойствие умного Черныша. И лучше мне не встречать того, кто прячется за невидимым покровом, а бежать без оглядки. Но ноги, будто вросли в землю, а ехидный голос в голове твердил, что вечно убегать я не смогу.

Сглотнула внезапно ставшей вязкой слюну. Во рту почувствовался металлический привкус страха и бурлящей магии. Давно забытое ощущение. Забытое, похороненное глубоко в воспоминаниях, погребенное под обломками былой жизни…

Встряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, способные в один момент сокрушить мое самообладание – я должна контролировать себя несмотря ни на что, должна справиться. Я сильная! И сила моя в выдержке, в холодном разуме, в отречении от чувств и желаний, а не в том, что восемнадцать лет назад в одну темную безлунную полночь родилось вместе со мной, убив самого родного человека в этом мире. И навеки заклеймило позором мое имя, обрекло приносить всем страдания и боль.

– Выходи! Я знаю, ты там! – хрипло произнесла.

Белесый туман, окутавший сонный лес, сгустился, словно кипящее молоко. Покрыл пушистой паутиной кусты и деревья. Невесомой, воздушной, прекрасной и одновременно пугающей. А из нее появился тот, кого я больше жизни желала никогда не увидеть вновь. Утренние лучи зажигали рыжими всполохами густые темные волосы, начищенные латы сияли, словно у принца из детской сказки. Но в отличие от благородного и доброго персонажа, король Эдхард был мрачен и сердит.

– Как вы меня нашли?

Из закушенной губы брызнула кровь. Осела мелкими капельками, наполнила рот тошнотворно-солоноватым вкусом.

– Антрацит…

Губы Эдхарда скривились в пугающей улыбке.

– Антрацит? – удивленно переспросила.

Он уверенно кивнул.

– Не стоило тебе брать моего коня. Своего боевого товарища я почувствую за тысячу миль.

Я скосила глаза на предавшую меня животину. Черныш ответил мне невинным взглядом из-под густой челки.

– А как ты нам отбила нюх? – в свою очередь поинтересовался король.

Перевела взгляд на него. Искреннее любопытство в черных глазах немного льстило.

– Фей-ирский перец… – скромно потупила взор. – Подмешала в напиток.

– Находчиво… – похвалил король. Но через секунду снова помрачнел и протянул вперед ладонь.

– Шэнна, пора возвращаться, – резкая смена тона резанула по нервам.

Я мотнула головой и еще больше вжалась в дерево.

– Никуда я не пойду!

– Почему? – искреннее изумление прозвучало как издевательство.

Горло сдавило, словно сжало невидимой рукой.

– А вы не догадываетесь, ваше величество? – едко произнесла, стараясь сделать вдох.

Осознавать, что все мои ухищрения, все мои старания были бесполезными, совершенно напрасными оказалось несравнимо больно.

– Полагаю, ты просто хотела поиграть в самостоятельную и независимую девочку? – склонил голову набок.

Что-то пугающее, темное мелькнуло в черных глазах, подсказало, что шутки закончились. Теперь передо мной был настоящий Черный Король. Тот, которого все боялись, именем которого кляли и запугивали.

– Нет! – упрямо вздернула подбородок. – Я и есть такая. Самостоятельная и независимая. И не хочу быть вашей.

– Почему? – снова спросил.

“Ну, чего же вы такой непонятливый?”, – мысленно посетовала и удрученно развела руками. Вот как можно не воспринимать таких очевидных вещей.

– Потому, – хмуро буркнула и отвела взгляд.

Черныш оскалился, то ли одобряя мою упертость, то ли искренне веселясь, слушая наш диалог.

– И все же я хотел бы услышать, – давящая воля молотом ударила по сознанию.

Я сильнее закусила губу. Зажмурилась, сопротивляясь чужому влиянию. Огонь побежал по венам, налил жаром каждую клеточку тела.

– Я не уверена, что стоит… – выдохнула, чувствуя, как сжимается все внутри, стискивается в жалкий, незаметный комочек.

– Я не потерплю неповиновения, – процедил сквозь зубы. – Твое упорство начинает раздражать. Я король, и это мой приказ.

Я сглотнула, облизала прокушенную губу и невероятным усилием воли подняла голову, чтобы заглянуть в жестокие темные глаза.

– Вы не мой король! И я никогда не подчинюсь вам!

На его лицо набежала пугающая тень. Я понимала, что откровенно играю с огнем, но остановиться не могла. Проклятое наследие оборотного мира сжигало изнутри, побуждало действовать так, как велит сердце, а не рассудок.

– Это не имеет никакого значения, – в издевательской улыбке блеснули острые клыки.

– Для вас не имеет. Для меня имеет, – сдавленно прошептала. – Отцепитесь от меня! На кой я вам сдалась? Отпустите!

Я совершенно не собиралась говорить последнюю фразу. Она сама вырвалась, и срывающийся голос отчаянием царапнул горло.

– Нет! – король подошел совсем близко, отступать мне просто было некуда. –