с постоянным желанием убедиться, что никто не последует меня. Мне следует больше беспокоиться о том, с кем я встречусь сейчас.

Мы направляемся к одному из небольших городков, мимо которых мы проезжали по дороге. Это примерно в двадцати милях отсюда.

— У тебя есть все, что тебе нужно? — спрашивает Мария, бросая взгляд на меня в зеркало заднего вида.

Я не отвечаю.

— Тебе нужны наличные? — Спрашивает Николь. — Я могу дать тебе немного.

Я качаю головой.

Губы Николь опускаются вниз, нахмурив ее красивое лицо.

Они не утруждают себя разговорами со мной, когда понимают, что я не собираюсь отвечать. Кулон Куораны был моим единственным шансом выжить вне их поля зрения. У меня не было достаточно сил, чтобы бороться за это с матерью. Никакие тренировки не могут конкурировать с суперсилой.

Я проклинаю свои силы. Всего двадцать один час или около того, прежде чем я смогу ими воспользоваться. Сегодня вечером в девять тридцать мне исполнится двадцать пять. Тогда я не буду жертвой других существ. Никто больше никогда не возьмет меня против моей воли.

Моя единственная защита сейчас — это нож. Один кинжал, который вампиры не позволят мне оставить. Особенно после того, что я сделала с Кольтом. Я закрываю глаза, сдерживая крик.

Я так зла.

Ремень безопасности туго натягивается на мое тело, когда машина дергается вперед. Я открываю глаза и вижу, как Мария нажимает на тормоз и смотрит прямо перед собой. Я следую за ее взглядом.

Мое сердце перестает биться.

Кольт.

Его зеленые глаза холодны и непроницаемы. Он смотрит прямо на меня, но как будто на самом деле меня не видит. Я перевожу взгляд на Маттео, затем на Грейсона. Их легче читать.

Маттео выглядит так, будто ему принесли ягненка.

Грейсон удивлен.

Я наклоняюсь вперед и прижимаю рот к маминому уху.

— Все еще думаешь, что я буду в безопасности?

Она глотает.

— Он не причинит тебе вреда. Они тоже, он их отец. Это лучше, чем верная смерть.

— Это? — спрашиваю я, указывая на Кольта. — Это тот, кого я ударила ножом. Он выглядит так, будто рад меня видеть? — Затем я указываю на Маттео. — Он выглядит так, будто хочет защитить меня?

Маттео наклоняет голову, как будто хочет услышать ее ответ.

— Деми, — шепчет она в извинении.

— До свидания, Николь. — Я вылезаю из машины, не обращая внимания на Марию, когда она снова зовет меня по имени. Я вешаю сумку на плечо и подхожу к вампирам.

Положив руку на бедро, я улыбаюсь, делая вид, что не боюсь до чертиков.

— Привет, мальчики. Скучали по мне?

Грейсон

Она стоит там с широкой улыбкой. Это адский фронт. Если бы я не слышал биение ее сердца и кровь, бегущую по ее венам, я бы не догадался, что она боится.

Темные глаза Деми быстро оглядывают Кольта, прежде чем она смотрит на меня.

— Почему я не удивлена, что тебе это показалось смешным? — Она спрашивает меня.

Я пожимаю плечами.

— Я лучше проживу свою бессмертную жизнь, как будто это одна большая шутка, чем буду серьезен, как эти два ублюдка.

Фыркнув, она переминается с ноги на ногу, когда двери джипа позади нее захлопываются.

Маттео бросается к Деми и толкает ее за спину. Две женщины следили за его движениями, подняв руки вверх. Они обе вооружены.

— Деми, — спрашивает та, кто пахнет так же.

— Все в порядке, Мария, — Деми выходит из-за спины Маттео. — Грейсон, Маттео, Кольт, — она улавливает его имя, — это Мария, моя мать и Николь.

Я снова смотрю на женщин, видя их в новом свете. Голос Деми звучал резко, когда она говорила «мать». Это мама, которая ее бросила. В деле Деми упоминается, что ее удочерили. Логично, что ее мать Охотник. Не логично, чтобы мать бросила ее.

— Спасибо, что подвезли, — говорит она и указывает на нас троих. — Я думаю, они помогут мне дальше.

Глаза Николь встречаются с моими, и я кристально ясно вижу угрозу смерти. Если кто-нибудь из нас причинит Деми вред, она придет и перебьет нас всех. Один Охотник против всей Кровавой Мафии далеко не уйдет.

Хотя их больше одного. Только Деми знает, сколько их.

Эта информация нам нужна, чтобы подготовиться к худшему. Наша система безопасности не была слабой, но, поскольку Охотники снова в деле, нам придется усилить профилактические меры.

Деми удивляет всех нас, особенно свою мать, собираясь обнять ее. Она быстро вырывается из объятий и следующей идет к Николь.

— Пока.

Мария и Николь моргают, явно недовольные тем, что оставляют ее с нами. Что она им сказала? Упоминала ли она о нанесении ножевых ранений?

— Мария, не так ли? — спрашивает Маттео.

Глаза Охотника сужаются.

Ах, какова мать, такова дочь.

— Да.

— Если ты еще раз причинишь Деми боль, я убью тебя сам.

Глаза Деми отрываются от Марии, и она смотрит на Маттео, ее глаза расширяются от удивления и искрятся интересом.

О, я думаю, ей слишком нравится эта идея.

Густой глоток Охотника слышен только нашим ушам. Она не боится, ей больно. Ее сердце кровоточит от ран, нанесенных самой себе.

— Я понимаю, — говорит она. — Позаботься о ней.

С этими словами она поворачивается и направляется к джипу. Николь задерживается. Она не хмурится на нас, но и не улыбается. Охотник смотрит на нас по очереди. Удерживает взгляд достаточно долго, чтобы это стало некомфортно и странно.

Сообщение громкое и ясное.

Она убьет нас, если мы причиним вред Деми.

Я ухмыляюсь.

— С ней все будет в порядке.

Кольт скрещивает руки на груди. Возможно, он не согласен.

— Тебе лучше на это надеяться. — Николь сжимает губы. — Прощай, Деми. Устрой им ад.

Глава 11

Деми

Фары джипа гаснут, когда Мария уносится прочь. Я смотрю, как они уезжают. Я была так близка к абсолютной свободе. Маттео подходит ближе и касается моей спины.

— Здравствуй, малышка.

Я дрожу, и мой желудок сжимается в предвкушении.

Чертовски сексуальные вампиры.

Они худшие.

Я хватаю нож и направляю его на руку Маттео, когда он угрожает обнять меня. Маттео быстрее меня, выхватывает оружие и швыряет его на землю. Его рука сжимает мой живот нерушимой хваткой.

Грейсон усмехается.

— Значит, ты скучала по нам.

— Нет.

Маттео перекидывает мои волосы через плечо, прижимаясь губами к моей шее.

— Лгунья, — шепчет он, когда я охаю от удивления и мои бедра сжимаются вместе.

— Надеюсь, вы не ожидаете, что я пойду в Сан-Франциско